Ренегат

Лейсон сел на стул по другую сторону стола. Теперь, увидев Райвета, он знал, какие отношения их связывали, и понимал, что вспомни он о них раньше, постарался бы держаться от него как можно дальше. О нет, они отнюдь не враждовали, но неприязнь Лейсона к Рушту не становилась меньше от того, что он её тщательно скрывал. Все «ястребы» отличались жестокостью, но Райвет выделялся даже на их фоне, и Лейсону не раз и не два приходилось его осаживать. «Мархановы братья» убивали за идею, Райвет – потому, что ему нравилось убивать. Убивать, пытать, насиловать… Но он был хорошим военачальником, и потому его терпели, стараясь по возможности скрывать от людей его наклонности. Лейсону, вернее, Кондару не хотелось демонстрировать, кого он пригрел под своим крылом. Но если б ему довелось победить, Райвет этой победы не пережил бы. Как только нужда в нём отпала, ему бы припомнили всё.

Лейсон поморщился от отвращения уже не к Рушту, а к себе самому. Неужели это был я, в который раз спросил он себя.

Между тем Райвет разлил вино и протянул одну из кружек Лейсону:

– Не бог весть что, но пока сойдёт. Давайте выпьем за вас и за нашу победу!

– Если она будет, – пессимистично заметил Лейсон. – Нас ведь осталось только двое, Рушт.

– Этого более чем достаточно. Почему, вы думаете, я сижу здесь, под самой столицей?

– И почему же?

– Потому что скоро никакого Рисарна в ней не будет! – на лице Райвета появилась гримаса, лишь отдалённо напоминающая улыбку. – Его ждёт сюрприз. И его, и поганых колдунов! Скоро эти тупоголовые скоты поймут, кого посадили себе на шею. Уже понимают! И они сами, сами смахнут своего королька и всех его прихвостней заодно! – Райвет вскочил и взмахнул рукой, опрокинув полную кружку, но не обратил на это никакого внимания. – Нам останется только довершить дело. Тогда они у нас попляшут. Все попляшут! – внезапно выкрикнул он.

Лейсон удивлённо смотрел на него. Таким он Райвета ещё не видел. Лицо генерала дёргалось, руки ни минуты не пребывали в покое. Потом вдруг он застыл, глядя на Лейсона умоляющими глазами:

– Эта ведьма вам точно нужна? – жалобно спросил он. – Отдайте её мне, а?

– Она мне очень нужна, – твёрдо сказал Лейсон. – Ты вино-то зря не переводи.

Рушт опустил глаза на стекающую со стола лужу. Отодвинул от неё стул, взял кружку и наполнил её заново.

– Ну, теперь-то вы согласитесь стать королём? – уже спокойнее спросил он. – Хватит с нас иноземных принцев.

– Посмотрим. Значит, насколько я понял, планируется восстание в столице? Когда?

– Со дня на день. Когда мы появимся, они к нам на брюхе поползут.

– А все эти беспорядки по Мейорси? Твоих рук дело?

– Магов. Они сами… – Райвет жадно выпил вино и со стуком поставил кружку на стол. – Ненавижу, – прошептал он, сжав её в руке так, что побелели пальцы. – Всех их… ненавижу…

Это было что-то новенькое. Да, Рушт пытал и убивал, но при этом ни к кому не испытывал ненависти. Война для него была удовольствием, а не местью и не восстановлением справедливости.

– Смотри не раздави, – нарочито обыденным голосом сказал Лейсон. Райвет вздрогнул, словно его укололи иголкой. – Расскажи мне, что с тобой случилось. Лагерь был взят, это я знаю. Как вам удалось из него выбраться?

– Как нам удалось… – Райвет потёр лоб. – Это было… Знаете… нас совсем немного, малой группой легче прятаться…

Он замолчал, закрыв лицо руками. Потом, не отрывая рук от лица, забормотал, и Лейсону пришлось напрячь слух, чтобы различить невнятные слова:

– Море… Оно холодное. И ветер холодный. Пахнет солью… Оно кружится, кружится… Я падал… Он… Словно кусок мяса выдирают. А потом… Потом ничего. Ничего… – он оторвал руки от лица и посмотрел на Лейсона. Взгляд у него был совсем больной. – Вы ведь поведёте нас? Я не верил, что остался кто-то ещё. Думал, я совсем один. Это перст божий, что вы нас нашли. Вдвоём мы им всем покажем.

– Всем? – переспросил Лейсон, чтобы что-то сказать.

– Всем, – кивнул Райвет. – Они все нас предали. Они могли скинуть Рисарна ещё осенью, но предпочли терпеть. Как бараны! А значит, и надо с ними, как с баранами!

Он вновь вскочил и лихорадочно заходил взад-вперёд по комнате.

– Овец надо резать или стричь. Хватит с ними носиться! Мало вы их резали, остальные ничуть не лучше. Они все только и думали, как бы переметнуться! Но они пожалеют! Все пожалеют! В этой проклятой Мерне кровь потечёт вместо воды! И в остальных реках тоже!

Лейсону невольно представилась неширокая Мерна, на которой стояла Палина. Гранитная набережная, арки мостов, дома – и всё отражается в тёмно-красной воде.

– Они же сами нас позовут, – сказал он. – Какие ещё доказательства лояльности тебе нужны?

– Да, позовут, когда припечёт. Маги, когда их церковники жгли, тоже клялись в верности истинной вере. Все они подлые души, поклянутся и тотчас предадут. Но у меня они и думать забудут, как изменять! Всё уже готово. Так вы поведёте нас?

– Поведу, – кивнул Лейсон. На душе у него было пусто и холодно.