Ренегат

Весу мешал дышать комок, неожиданно застрявший в горле. За последнюю неделю полковник понял многое: что он может выполнять большое количество дел, на которые раньше боялся замахнуться даже мысленно, что он не был бесполезным существом, но он… не был и полноценным нормальным мужчиной.

— Спасибо, что ты приехала к нам с новостями. Не думаю, что кто-нибудь другой поторопился бы привезти нам это известие.

— Ваши работники все равно бы узнали об этом, — ответила Эрин, внимательно изучая каждую черточку на лице любимого. — Ты же понимаешь, что это просто предлог.

Эрин простодушно улыбнулась. Такой детской улыбкой могли наградить ее только гномы или другие сказочные существа, подумал Вес. Доверчивая наивность девушки была безмерной. За это он ее и любил.

Сейчас в ее глазах читался вопрос, на который у полковника пока ответа не было. Он уже значительно больше был уверен в себе, но достаточно ли этого?

Полковник Весли Карр потерял не только ногу, но и положение в обществе. Он был парией, и не желал такой судьбы Эрин.

Нет, определенно, он не мог просить ее разделить с ним остаток жизни. Еще не время. Особенно пока не завершится история их отношений с Мартинами; пока он не будет уверен, что он в состоянии самостоятельно защитить ее.

Может быть, потом, позже.

Эрин опустилась рядом с ним на диван, завладела его рукой и крепко сжала ее.

— Я совсем потеряла тебя, Вес. Было мучительно, когда ты был за тысячи миль отсюда, но сейчас это… пытка. Я ищу предлог, чтобы приехать, боюсь, что ты возненавидишь меня.

Вес погладил ее по голове.

— Я не могу тебя возненавидеть, чертенок, — Вес неожиданно для себя употребил прозвище, которое придумал специально для нее. — Просто… мне нужно продумать и закончить кое-какие дела.

Эрин так много собиралась ему сказать. Она хотела уверить Веса, что для нее не имеет значения, что он потерял ногу. Но девушка чувствовала, что для подобных уверений время еще не настало. В отношении Веса она всегда знала, что будет кстати, а что нет. Эрин догадывалась, что он присоединится к янки задолго до того, как Вес принял это решение. Девушка видела, какое трудное сражение ведет ее жених с самим собой, и заставляла себя быть сдержанной и терпеливой. Она любила Веса всю жизнь, с той поры, когда они с Сюзанной были еще детьми, а Вес и Марк взяли на себя роль их защитников. День, когда Вес сделал ей предложение, был самым счастливым в ее жизни; день, когда он отправился на войну, самым печальным.

Теперь он дома. Суровый и несчастный, вместо того чтобы предаваться радостям жизни. Осторожный в тех вопросах, в которых раньше был сорвиголова. Вес изменился. Но в чем-то он остался прежним. За страдания, которые ему пришлось претерпеть, которые морщинами легли на его открытое и некогда добродушное лицо, Эрин любила его еще больше. Она уважала и ненавидела одновременно его высокое чувство ответственности, достоинства, чести, его неколебимое служение тем, кого он любил.

Как ей убедить возлюбленного, что только он может сделать ее счастливой, что только он с ногой или без — может сделать ее жизнь осмысленной?

— Что ты думаешь о нашем госте? — неожиданно спросил Вес, и Эрин, задумавшись, замешкалась с ответом. Она поняла, что Вес хочет отвлечь ее от раздумий, но в его вопросе, кроме прочего, звучало и настойчивое любопытство. Девушка вспомнила, что первый вопрос, который задал полковник, входя в дом, прозвучал довольно грубо, и хитроумно ответила:

— Он… очарователен.

— Очарователен? — Вес был готов взорваться. Эрин отметила это. Может быть, это ревность? Ей это понравилось. Очень понравилось. Это было отмщением за недавнее красноречивое заявление Веса о том, что он готов отринуть ее.

Эрин кивнула.

— В самом деле, — невинно продолжала плутовка. — Он забавен. Никогда раньше я не встречала англичан.

Вес скис и возымел вид человека, проглотившего клопа.

— Забавен? — переспросил он.

— Ты все время повторяешь за мной, — укоризненно заметила Эрин. — Надеюсь, он задержится у вас надолго.

— Ты надеешься?

Прядь темных волос упала Весу на лоб. Он нахмурился и выглядел очень свирепо, как будто его неожиданно накачали воинственностью. Глаза его, тусклые и блеклые еще несколько дней назад, сверкали боевым задором. Жизнь и страсти возвращались к Весли Карру.

В Эрин тоже пылал огонь жизни и любви, но она старалась сдерживаться. Девушке нравилось негодование жениха, его ярость, которая сказала ей много больше, чем он сам.

Мисс Макдугал невинно кивнула, подтверждая свое отношение к Реддингу. Наверное, не стоило обижать Веса, но ей казалось, что были хороши все средства, способные вывести его из летаргии, из состояния отчаяния, которому Эрин была свидетельницей в свой первый приезд. Гость Сюзанны привел девушку в недоумение. Ей казалось, что у их разговора есть неведомая ей подоплека, но точно определить ее Эрин не могла. Она поняла, что Сюзанна увлечена валлийцем. Скрыть это было невозможно. Но кроме обаяния, которое, несомненно, было в Реддинге, в нем было еще нечто, что вызывало ее беспокойство.

— Держись от него подальше, — неожиданно приказал Вес.