Ренессанс

Мы стали читать дальше, и чем больше мы погружались в этот дневник похоти и разврата, тем больше мы удивлялись, насколько человек может испортиться. Если сначала этот парень представлялся мне интеллигентным, воспитанным, для него даже подрочить в туалете вызывало отвращение, то после секса с той девицей дневник стал вести, словно, сам Бог похоти и разврата. Они втроем просто обезумели от секса, когда им стало скучно заниматься сексом втроем, она стала приказывать им двоим ласкать друг друга, это была самая отвратительна часть рассказа, если не считать секса с пациентками. Каждое ночное дежурство они шли в палаты к молодым обезумевшим девушкам и вытворяли с ними просто омерзительные вещи. Насколько же человек может пропитаться дерьмом, что от него будет вонять за километр. В перерывах между своими безумствами он писал письма жене, писал, что очень скучает и выслал даже ей фотографию, где стоит он, Мари и Бенедикт на фоне клиники. И бедная жена даже не подозревала, чем они занимаются втроем. Мы внимательно рассмотрели фотографию, которая почему-то оказалась в коробке, мы пришли к выводу, что скорее всего это фотография Бена или Мари. Мари была довольно милой и приятной девушкой, я бы в жизни не поверил, что она сам дьявол в шкуре невинной девицы. Бен был обычный парень, который, попади сейчас в наше время, не сильно бы отличался от других, разве что, переодеть его. Сам автор омерзительного дневника был и вправду столь интеллигентен на вид, что тоже с трудом представлялось, как он занимается подобным непотребством. Как оказалось, они проработали в этой клинике больше года, и последняя запись была от пятнадцатого июля шестьдесят пятого. В ней он говорил, что ему очень грустно расставаться с Беном и Мари. Они провели последнюю ночь вместе. Тьфу ты, как мило и нежно он пишет про это. Обменялись адресами, чтобы писать друг другу письма, и, как выяснилось, он отнес эту коробку в подвал и убрал ее в самый дальний угол, чтобы, как он писал, сохранить надежду и продолжить писать в него свои записи.

Видимо, не вернулся. Раз коробка у нас, а после нет ни одной строчки в дневнике.

– И не боялся же, что это смогут найти и обнародовать, – произнесла Ева.

– Он проработал там больше года, наверное, смог отыскать место, в котором он был уверен.

– Это просто омерзительная история, – Ева сморщила нос.

После мы еще немного покопались в коробке и отставили ее в сторону.

Мы пришли к выводу, что устали и хотим спать. Я постелил ей в гостиной, а сам отправился в свою спальню.

Вырубился я быстро и открыл глаза, когда мой сотовый разрывался от звонка.

Глава 15

Звук телефона стоял на полной громкости. Когда я открыл глаза, то ничего не мог понять. Быстро сообразив, что это звонит мой мобильный, я нажал на боковую кнопку, которая отвечает за громкость, и телефон тут же перешел в беззвучный режим. Я еще совсем сонными глазами смотрел на дисплей. Было написано, что номер скрыт. Какого хера?! Что за козел звонит мне среди ночи, еще и номер неизвестен. Время было ровно три часа ночи. Я решил не отвечать, отложил телефон и снова попробовал уснуть. Как только я закрыл глаза, я стал погружаться обратно в сон.

"Да вашу мать!!!" – взревел я мысленно. Снова звонил телефон.

В этот раз я скинул и сразу же перевел телефон в режим вибрации.

Услышав босые шаги Евы в коридоре, я привстал и облокотился на локоть.

Она осторожно просунула голову в открытую дверь, волосы были взъерошены, а лицо еще заспанное.

– Все нормально? – поинтересовалась тихо она.

– Конечно, ты чего проснулась? Иди ложись.

– Просто разбудил телефонный звонок. Кто это был?

– Я не знаю, номер скрыт.

– Вот так дела, – лениво сказала она.

– Иди ложись. Отдыхай.

Она покорно развернулась, прикрыла за собой дверь и ушла. Я посмотрел на телефон, и вдруг на него пришло сообщение.

"Возьми трубку", – было указано в нем.

Я стал злиться по-настоящему. Этот номер знает только мой оператор и Ева. Кто это мог быть.

"Пошел на хер, тебя больше устроит?"

Не пойму, откуда во мне появилась эта агрессия, будь я, возможно, выспавшимся, то не написал бы подобного, но когда тебя поднимают среди ночи и потом еще просят взять трубку. И ты начинаешь думать, а действительно, не пойти ли вам на хер, пусть там хоть трижды Папа Римский.

"Возьми трубку, Айзек, нужно поговорить, срочно!"

"А тебе нужно срочно идти на хер, понял меня?!"

Я не стал дожидаться ответа, выключил телефон и уснул.

Утром меня разбудила Ева. Я лениво потягивался и потирал глаза.

– Сколько времени?

– Уже почти десять утра, вставай, я приготовила завтрак нам с тобой.

– Ты такая милая, – еще сквозь сон проговорил я. – Будь моей девушкой, а то я уже почти люблю тебя.

В голове моментально прогремел ядерный взрыв водородной и атомной бомбы вместе. Что я только что сказал? Вот я дурак! Я постарался сделать вид, что ничего такого я не произнес и перевел все на шутку.

– Ты же тоже любишь меня, я знаю, – в шутливой манере произнес я.

– Вставай давай! – строго сказала Ева и стала стягивать с меня одеяло.

– Встаю, уже встал, честно.