Ренессанс. У истоков современности

8.  «Пожиратель книг…»In Greek Anthology, trans. W.R. Paton, Loeb Classiacal Library, 84 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1917), 9:251.

9.  Многие, а возможно, и большинство греческих копиистов…Kim Haines-Eitzen, Guardians of Letters: Literacy, Power, and the Transmitters of Early Christian Literature(Oxford: Oxford University Press, 2000), p. 4.

10.  «Я получил книгу…»Цитирует Лайонел Гассон: Lionel Gasson, Libraries in the Ancient World(New Haven: Yale University Press, 2001), p. 77.

11.  Издателям приходилось мириться…Leila Avrin, Scribes, Script and Books: The Book Art from Antiquity to the Renaissance(Chicago: American Library Association, 1991), p. 171. См. также сс. 149–153.

12.  Огромная армия мужчин и женщин…О женщинах-копиистах см. Haines-Eitzen, Guardians of Letters.

13.  Изобретение наборного шрифта…По некоторым оценкам, в период между 1450 и 1500 годами напечатано столько же книг, сколько их было выпущено за всю историю человечества до 1450 года. Такое же количество книг было издано с 1500 до 1510 года и вдвое больше в следующем десятилетии.

14.  …многоопытная бригада писцов…О писцах см.: L.D. Reynolds and N.G. Wilson , Scribes and Scholars: A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature, 2nd edn. (London: Oxford University Press, 1974); Avrin, Scribes, Script and Books; Rosamond McKitterick, Books, Scribes and Learning in the Frankish Kingdoms, 6 th –9 th Centuries(Aldershot, UK: Variorum, 1994); M.B. Parkes, Scribes, Scripts, and Readers(London: Hambledon Press, 1991). О символической значимости писца: Giorgio Agamben, Potentialities: Collected Essays in Philosophy, ed. Daniel Heller-Roazen (Stanford: Stanford University Press, 2000), pp. 246ff. У Авиценны примером «совершенной умственной потенции» являются способности искусного писца в момент, когда он не пишет.

15.  …а в Александрии…В огромные хранилища, располагавшиеся на южной окраине Александрии, баржами свозилось зерно, выращиваемое на плодородных землях речных равнин. Здесь его инспектировали дотошные чиновники, проверяя, чтобы «в нем не было примесей грунта или ячменя, чтобы оно было без гнили и хорошо просеяно». – Christopher Haas, Alexandria in Late Antiquity: Topography and Social Conflict(Baltimore: John Hopkins University Press, 1997), p. 42. Мешки с зерном затем доставлялись по каналу в гавань, где его ожидали корабли. Отсюда суда уходили в города, населению которых уже недоставало провианта с близлежащих местностей. Александрия была одним из важнейших поставщиков хлеба для Древнего мира, она обеспечивала стабильность и потому могла владычествовать. Но Александрия контролировала не только рынок зерна. Купцы города торговали винами, льном, гобеленами, стеклом и папирусом. Болотистые низины возле города были исключительно пригодны для выращивания тростника, из которого изготавливали бумагу. Во все времена – от Цезарей до франкских королей – «александрийский папирус» был излюбленным материалом, на котором бюрократы, философы, поэты, священники, купцы, императоры и ученые записывали свои долги и мысли.

16.  …аккумулируя интеллектуальные достижения…Птоломей III (246–221 гг. до н. э.), как свидетельствуют историки, обратился ко всем правителям с просьбой прислать книги для копирования. Чиновникам было приказано конфисковать книги на проходивших судах. Эти манускрипты переписывались, копии возвращались на корабли, а оригиналы передавались в библиотеку, и в каталогах помечалось «с судов». Царские агенты рыскали по всему Средиземноморью в поисках книг – покупали их или одалживали для копирования. Владельцы неохотно одалживали книги, потому что они обычно не возвращались, или требовали огромный залог. Когда после долгих упрашиваний Афины согласились одолжить Александрии бесценные тексты Эсхила, Софокла и Еврипида, они потребовали залог в размере пятнадцати талантов золотом. Птоломей дал залог, получил манускрипты, скопировал, отослал копии обратно и, потеряв деньги, передал оригиналы в Мусейон.