Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

Все эти события не мешали Павийону управлять своим диоцезом. Следуя советам святого Винсента де Поля, прекрасно осознававшего, насколько низок культурный уровень духовенства, а потому горячо желавшего его повысить, Никола Павийон основал в Але семинарию для обучения молодых священников. Во время своего правления он часто встречался с аббатом Олье, основателем семинарии Сен-Сюльпис. Нужно ли в таком случае удивляться тому обилию домыслов, порожденных неуловимой связью между церковью Ренн-ле-Шато и храмом Сен-Сюльпис? Однако то, что дело Никола Фуке вышло за пределы Разе, домыслом не является. [26]

Но времена меняются. В беспокойном Разе наступило своего рода затишье: окутанная солнечной дымкой, страна погрузилась в мирную дремоту, не обращая более внимания на те странные события, которые порой происходили в ее пределах. Ее аристократия уже мало напоминала тех воинственных сеньоров, что упорно отстаивали свои права и потакали «катарской ереси». Конечно, в округе было несколько знатных родов, заботившихся о процветании края, но их финансовое положение с каждым днем все более ухудшалось. Земли Разе, особенно ее известковые плато, понемногу приходили в упадок.

Правда, об одном из этих семейств стоит упомянуть отдельно. В 1422 году наследница Вуазенов и д’Аниоров Маркафава вышла замуж за Пьера-Раймона д'Отпуля, потомка одного из самых древних и знаменитых семейств Окситании. Основатели рода д'Отпулей называли себя «Королями Черной горы», что довольно ясно указывает на характер их поведения: уйти в подполье (точнее, забраться на гору), чтобы с высоты своей крепости снисходительно взирать на представителей законной власти, пытающихся навязать им свои законы. Во времена альбигойского крестового похода они были на стороне еретиков, за что их лишили замков и владений. Иными словами, д'Отпули были идеальным образцом сеньоров-файдитов, которыми столь богата страна катаров и ее окрестности. Именно д’Отпули впоследствии стали сеньорами Ренн-ле-Шато.

Итак, в 1732 году, спустя век после загадочных «раскопок Кольбера». Франсуа д’Отпуль женился на Мари де Негри д’Абль, чьими предками также было семейство д’Аниоров: насколько известно, в распоряжении маркизы находился архив этого рода. У Франсуа д’Отпуля и Мари де Негри д’Абль было трое детей. Старшая дочь Элизабет умерла в безбрачии в Ренн-ле-Бен, средняя дочь Мари вышла замуж за кузена Д’Отпуля-Фелина, а младшая. Габриель, стала женой маркиза Флери, состоявшего в различных тайных обществах, в частности в Ордене розенкрейцеров.

После того как Элизабет д’Отпуль поссорилась со своими сестрами из-за несправедливого, на ее взгляд, раздела имущества, она отказалась передать им бумаги из семейного архива д’Отпулей. Свой отказ она объясняла тем, что наводить какие-либо справки по этим документам крайне опасно (интересно, почему?): «сначала их надо расшифровать и отделить те, что являются семейным достоянием, от тех, что не имеют к семейству д’Отпулей никакого отношения». [27]Что это могло означать? Д'Отпули, полноправные наследники д'Аниоров, хранили в своем архиве документы, не имевшие отношения к семейным бумагам…Более того, они не имели права распоряжаться этими бумагами по своему усмотрению… Скорее всего, мы никогда не узнаем, каково было содержание этих документов, но одно можно сказать точно: они могли быть компрометирующими. Но для кого, вот в чем вопрос.

В 1870 году история с бумагами из архива д’Отпулей повторилась. Нотариус, хранивший семейный архив д'Отпулей — д’Аниоров, отказался передать документы Пьеру д’Отпулю, наследнику этого знатного рода, под предлогом того, что он не имеет нрава отдать кому-либо столь важные документы, поскольку обратное может иметь тяжелые последствия. Что можно подумать об этой не поддающейся проверке истории? Кто знает, быть может, в тех документах были бумаги Бланки Кастильской, содержавшие сведения о генеалогическом древе, утверждавшем непрерывность меровингского рода. Те самые генеалогические сведения, которые Бланка Кастильская отдала взамен на капитуляцию знатных «сеньоров-еретиков» графства Разе — разве не этим объясняется ее пламенное заступничество за Транкавеля или снисходительное отношение к семейству д’Аниоров? Однако как можно утверждать подобное, если этих документов никто никогда не видел, поскольку нотариус так и не отдал их в распоряжение Пьера д'Отпуля? К тому же в дальнейшем мы увидим, что тезис о непрерывности меровингской династии — чистейший вымысел, если не сказать мошенничество. Так или иначе, все эти недомолвки будоражат воображение многих: череда совпадений, все глубже затягивая исследователя в темный омут этой истории, приводит к некоему открытию аббата Соньера. Действительно, проводя реставрационные работы в своей церкви, аббат что-то обнаружил.В те времена (как и в нынешние) утверждали, что Соньер нашел «сокровище Бланки Кастильской». Но какого рода было это «сокровище»?