Ренни (ЛП)

Чувствуя это, его голова наклонилась, углубляя поцелуй, пока я не поклялась, что чувствовала его повсюду, пока все, что было в мире, не было нами и в этот момент, пока мои губы не почувствовали покалывание, а голова не стала легкой. Пока я не издала тихий стон, и он не воспользовался возможностью, чтобы его язык двинулся вперед и проник в мой рот, чтобы завладеть моим. Его тело изогнулось вперед, заставляя меня слегка выгнуться назад, чтобы сохранить контакт, оставляя меня полностью в его власти, потому что, если бы он не держал меня, я бы упала назад.

Он издал низкий, рокочущий звук в своей груди, который выстрелил в мою сердцевину, вызвав прилив влаги к моим трусикам, когда мои бедра прижались к его, чувствуя его твердый член у моего живота.

Как раз в тот момент, когда желание потереться о него, чтобы облегчить боль, растущую внутри, стало почти непреодолимым, его губы отпустили мои, и он позволил мне полностью встать на ноги, его лоб прижался к моему.

— Ты такая чертова трусиха, — сказал он низким, но глубоким голосом.

Затем, так же внезапно, как все началось, его руки отпустили меня, он повернулся и исчез, прежде чем я смогла даже подумать сквозь туман желания в моем мозгу.

Я откинулась назад, прислонилась к стене и медленно, глубоко вздохнула.

Честно говоря, меня много целовали в моей жизни. Они варьировались от абсолютного отсутствия искр до фейерверков. Но поцелуй с Ренни, да, это было больше похоже на чертов взрыв.

Я должна была это знать. На самом деле, химия была сильной с первого знакомства, даже с кровью на его зубах после драки с Дюком, даже с глазом, который быстро чернел, даже тогда я это почувствовала. Это не делало ничего, кроме того, что становилось сильнее, чем дольше я была рядом с ним, чем больше он производил на меня впечатление, тем больше я страдала от его обаяния.

Было бы смешно, если бы после всего этого поцелуй не привел в восторг.

Но это было не так.

Это был, ну, такой поцелуй, которого ждешь всю жизнь. И я даже не была таким романтиком. Это был просто факт. Он схватил меня в стиле альфы и глупо поцеловал.

Затем, как будто этого было недостаточно, он пошел дальше, бросил эту фразу и умчался.

Но хуже всего было то, что он был прав. Я была трусихой. Я убегала, потому что знала, что бы ни происходило между мной и Ренни, это было что-то большое, что-то грандиозное. Дело в том, что я не была готова к этому. Главная причина заключалась в том, что я знала, что это будет безумно, непредсказуемо и беспорядочно.

Я просто не была готова к этому.

Уйти было легче.

Трусливо? Абсолютно.

Но умно? Да. По крайней мере, я так думала.

На самом деле, это был единственный выход.

Так почему же в животе у меня было дрожащее, неуверенное чувство, когда я взяла свой рюкзак и направилась к воротам, где на улице была припаркована моя машина, да, я притворялась, что это было просто чувство, что я оставила работу наполовину законченной, а не разочарование от упущенной прекрасной возможности.

Глава 6

Мина

— Ты дышишь на меня, — раздраженно прорычал Эл.

Он не ошибся. Я нависала над его плечом, пока он печатал еще какую-то информацию, которую он раскопал о парнях, которых поймали за взломом в спортзале три дня назад.

Я не могла утверждать, что ему было приятно работать со мной, потому что это было бы откровенной ложью. Я была почти уверена, что он почти хотел дать мне пощечину, когда я допила остаток кофе, не сразу поставив новый кофейник. Очевидно, в его рабочем пространстве существовали правила. Но поскольку он был примерно таким же общительным, как Волк в плохой день, эти правила я усвоила в основном методом проб и ошибок.

Например, мне не разрешалось прикасаться к его ноутбуку.

Я также не могла расставить по алфавиту его досье на Абруццо, потому что у него была какая-то идиотская система, которая имела смысл только для него.

Но ни одно преступление не было таким ужасным, как преступление с кофе.

— Где я могу устроиться? — спросила Алекс, войдя за две минуты до того, как объявила, что ей «чертовски надоело сидеть взаперти», поэтому она решила оставить Брейкера с их сыном Джуниором и направилась в Хейлшторм на целый день в качестве формы небольшого восстания. Брейкер, похоже, не был слишком убежден в том, что отдача от войны Приспешников не доберется до его маленького домика на холме. На самом деле, это был общий консенсус вокруг союзников Приспешников с тех пор, как Хейлшторм вошел в спортзал и обнаружил не только жучки, но и маленькую, плохо сделанную самодельную бомбу. Достаточно плохую, что она, вероятно, не причинила бы большого вреда, кроме запертого офиса, в который они её поместили.

Джейни посмеялась бы над этим. Знаете, если бы мы делились этим с ней. А мы не делились. Ло, к моему удивлению, встала на сторону Рейна, и она получила радиомолчание обо всей ситуации.

— Возвращайся в свой чертов дом, — прорычал Эл, явно менее командный игрок, чем даже я.

Честно говоря, я была рада компании Алекс.