Ренни (ЛП)

Я никогда по-настоящему не видела Ренни таким горячим и злым. Когда он терялся в своих мыслях, это была холодная, отстраненная ярость. Это было не то. Вот каково это было — видеть его в ярости из-за потери своих людей, быть диким от жажды возмездия, крови. Даже если он не смог бы сделать это сам.

Он хотел остаться здесь не больше, чем остальные. Но не было никакой возможности, чтобы Рейн покинул комплекс без по крайней мере одного из находящихся тут людей. И он также знал, что у Дюка был гнев, который нужно было уладить, и, возможно, у него был лучший набор навыков для этой работы.

Я посмотрела на Ло, увидев в ее глазах что-то, что было ей почти чуждо, — беспокойство. Она уже давно отошла от участия в делах Хейлшторма. Она все время отправляла людей на опасные задания, чертовски хорошо зная, что всегда есть шанс, что кто-то может не вернуться.

Но сейчас все было по-другому.

Она смотрела, как Кэш отправляется на такое задание.

И как бы Ло ни была порой сурова, все знали, что Кэш — ее солнце, луна и вселенная. Он был ее «долго и счастливо», ее альфа-героем из всех романов, которые она поглощала целую вечность.

Даже возможность потерять его пугала ее до чертиков.

Словно почувствовав это, Кэш двинулся вперед, схватил ее за руки и прижал к стене, наклонив голову к ее уху и что-то прошептал.

Рейн и Репо обменялись понимающими взглядами, поскольку только у них двоих были беременные женщины и маленькие дети, о которых нужно было беспокоиться, затем они почти одновременно вышли в коридор, чтобы сообщить своим женам новости.

Пенни соскользнула со своего насеста на подлокотнике дивана и села на колени Дюку, положив голову ему под подбородок, когда его руки крепко обняли ее.

В комнате царила пьянящая смесь эмоций — сильный, вибрирующий адреналин, жажда мести и почти гнетущая тяжесть печали и беспокойства.

Мой взгляд скользнул к Ренни и обнаружил, что он уже смотрит на меня, его глаза знали, как будто он точно знал, что я чувствую.

Было сильное, почти непреодолимое желание подойти к нему, почувствовать, как его руки обнимают меня. Он не уезжал, и мы были новичками в этом, но я могу только представить, как чувствовали себя Саммер, Ло, Мейз и Пенни. И мое сердце болело за них.

Но как раз в тот момент, когда желание было почти непреодолимым, чтобы больше бороться, из задней части здания раздался громкий хлопающий звук.

Губы Ренни приподнялись. — Щенки испугались, — сказал он весело. — Думаю, нам нужно их выпустить, чтобы они не написали на пол.

С этими словами он двинулся, чтобы пойти и сделать именно это.

Чувствуя, что вторгаюсь в личные моменты, происходящие в общей комнате, я последовала за ним, выйдя из комнаты, как и он.

— Что происходит? — спросил Рив.

— Почему у тебя пистолет? — почти одновременно сказал Сайрус.

— Чем вам помочь? — это было то, что исходило от Лазаруса, заставляя мой взгляд скользнуть к нему, обнаружив, что он немного более напряжен, чем обычно, его руки сжаты в кулаки по бокам, готовый, подготовленный. Должно быть, так он выглядел прямо перед боем.

— На другом конце города прогремел взрыв. У нас здесь все хорошо. Никаких угроз. Возвращайтесь в постель.

— Ренни, — сказала я, приподнимая бровь, глядя на него. Из того, что я поняла, кандидаты были низшими людьми на тотемном столбе и подвергались сумасшедшей или унизительной работе, но они все еще были членами клуба во всех смыслах и целях. Они должны были быть в курсе событий.

Он посмотрел на меня, вероятно, прочитав все это на моем лице, и вздохнул.

— Хорошо, — сказал он, качая головой в мою сторону. — Очевидно, моя женщина здесь думает, что вам нужно быть в курсе.

Моя женщина.

При этих словах я почувствовала, как у меня в животе потеплело.

Конечно, я должна была быть его женщиной перед кандидатами, чтобы соблюсти приличия и не дать им понять, что мы их проверяем, но сейчас это было нечто большее. В каком-то смысле я принадлежала ему.

Обычно я бы отшатнулась от этого.

В конце концов, страх близости был моим коньком.

Но почему-то мне казалось почти правильным, что на меня претендуют. Возвращаясь в ту кровать, когда он завладел моим телом. И боролась я с этим или нет, продлевая процесс, я знала, что это только вопрос времени, когда он заявит права на другие части меня — в первую очередь на мое сердце.

— Мы были бы признательны за это, — осторожно сказал Рив, его глаза были непроницаемы, и я снова поняла, как сильно нам нужно было заглянуть в него глубже.

— Мы выяснили, кто представляет угрозу, и Рейн, Кэш, Репо и Дюк намерены разобраться с этим раз и навсегда. Я, Мина, Ло, женщины, дети и огромная армия мужчин и женщин из Хейлшторма будут рядом, чтобы присматривать за происходящим здесь. Это означает, что Лаз будет дежурить на кухне, и всем вам лучше надеть свои вымышленные колпачки и придумать идеи о том, как занять детей и успокоить женщин. Это будет долгая пара дней. Одевайтесь и выходите.

С этими словами он протянул свободную руку, чтобы взять мою и потащить меня за собой из комнаты по коридору в нашу комнату.