Рэнт: биография Бастера Кейси

Ну а самое худшее — это повреждения сзади, от того, что тебя «осалили». Во-первых, раз тебя столько раз догнали, ты неудачник. Во-вторых, если твоя тачка выглядит совсем отстойно, никто не станет за тобой гоняться. «Акулы» любят, чтобы их удары были заметны. Любая команда ищет жертву поновее. Иногда полночи гоняешься за какой-нибудь развалюхой, но если мимо под «флагом» проплывет лакомый кусочек со свеженькой покраской, только из салона, ты бросишься за ним.

Недди Нельсон (автосалочник): Знаете, что такое в автосалках Ночь «Продается»? Знаете, что в такую ночь «флаг» — это спереди и сзади крупно написать цену машины? И чтобы «флаг» был «флагом», нужно всегда писать тринадцать тысяч баксов и пятьдесят центов? Представляете, какая возникла бы неразбериха, если бы считалась любая цена?

Шот Даньян: Однажды Ночью Дохлого Оленя едем мы на крейсерской скорости с пенопластовым оленем на крыше, и вдруг откуда ни возьмись выскакивает «Бьюик-Парк-Авеню». Врезается нам в правую переднюю фару, рвет шланг радиатора, и наша охлаждающая жидкость выливается в канаву. «Парк-Авеню» отъезжает почти целенький. Даже сквозь закрытые окна слышно, как та команда хохочет. Рэнт вылезает с заднего сиденья и подходит к ним. А потом мистер Денежный Мешок наклоняется к окну водителя и из заднего кармана достает пачку банкнот. Те отдают ему свою машину, а оленя везут домой на автобусе. Мы кладем своего оленя на их машину и все оставшееся «окно» играем в новом «Бьюике».

Боуди Карлайл (детский друг Рэнта): Рэнт писал мне, что когда все сидят в машинах, женщин не отличишь от мужчин, негров — от белых и так далее. Мол, самые сложные соперники — всякие извращенцы. Извращенцы или чудаки. Посади их в машину и дай поиграть, и все их тараканы полезут наружу. Никто не водит так жестко, как ребята с парализованными ногами. Или худенькие девчонки весом по сто фунтов.

Из полевых заметок Грина Тейлора Симмса (Историка): В ту ночь была Ночь Матраса. Лучше всего я помню, как Рэнт Кейси расстегивает свой синий форменный комбинезон на ярко освещенной стоянке, пока мы пьем кофе. Помню, его грудь была испещрена как будто сотнями сосков — бесчисленными круглыми вспухшими рубцами.

— Бродячие пауки, — объяснил он мне. — Нашел на работе.

Говорит, хотел пронести их домой за пазухой.

Шот Даньян: Иногда, если за всю ночь ты никого не «осалил» и никто не «осалил» тебя, врезаешься в какую-нибудь дряхлую «акулу», просто чтобы не ехать домой ни с чем. Каждую игру по улицам ездят разбитые тачки, гремят в клубах синего дыма, вместо бамперов — дрожащие и скрипящие куски железа. Металлолом на колесах. А подобьешь такую — вроде и в игре.

Если «осаливаешь» какую-нибудь развалюху из жалости или от нечего делать, это называется благотворительностью.

Эхо Лоуренс (автосалочница): Да хватит! Даньян вообще вечно ныл:

— Не надо, не связывайся с Рэнтом! Не влюбляйся!

Вечно оттащит меня в сторону и давай грузить:

— Ты к «пикам» подключаешься? — И повторяет: — Бешенство, бешенство!

Да Рэнт уже несколько месяцев ездил у меня на заднем сиденье.

Шот Даньян: Нашей последней игрой была Ночь Матраса. Некоторые красят матрас в черный, чтобы было труднее его увидеть. Могу дать совет — приоткройте боковые окна и протяните канат через салон. Привяжите матрас, а внутри сделайте скользящий узел. Если вас заметит полиция, можно дернуть за узел и развязать, избавиться от матраса. Он соскользнет вместе с веревками, а машина станет самой обычной, совершенно вне подозрений.

В нашу последнюю Ночь Матраса Рэнт, как увидит какое-нибудь ржавое ведро с грязным матрасом на крыше, просит:

— Подбей их! «Осаль» людей, пусть порадуются!

Эхо Лоуренс: Нет, послушайте меня. Рэнт был ужасно романтичным! Одно дело — купить девушке роз — чтобы она потом смотрела, как они вянут и гниют. Гораздо приятнее, когда тебе дарят шикарный «Скайларк» который ты можешь разбить сама. Однажды в Ночь Медового Месяца мой парень вручил мне ключи белого «Линкольна-Континентал». Очень солидная тачка! Едет так гладко, а стерео такое громкое, что однажды нас протаранила какая-то «Джетта», зацепила носом за задний бампер, а мы и не заметили. Проездили так пол-игры, волоча за собой машинку с кучей злых пассажиров.

Шот Даньян: Что, не бред? Если «осалишь» кого-то из жалости, едва ты вытащишь свой бампер из чьей-нибудь отвисшей, избитой и ржавой задницы, уже жалеешь, что не поехал домой просто так. Становится так мерзко и грустно, что даже лень вылезать и орать. Долбанул его — и смылся. Долбанул — смылся. По правилам автосалок это фол, но скорее всего водитель этой кучи металлолома тебе готов спасибо сказать.