Рентген строгого режима

В 1939 году Сталин по личной инициативе заключил договор о дружбе и сотрудничестве с Адольфом Гитлером (братом по духу) и приказал снабжать фашистскую Германию зерном, мясом, маслом – и был обманут Гитлером, как безграмотная баба на базаре. Несмотря на то что Сталин сам себя назначил Верховным Главнокомандующим, мы все же войну выиграли, положив в землю тридцать миллионов советских людей...

В начале тридцатых годов Сталин лично разработал и осуществил принципиально новый метод хозяйствования в стране. Так, для вытягивания уцелевшего после войн и революций золота из карманов советских граждан была организована система «Торгсин», что означало торговлю с иностранцами. Но иностранцев в России в то время практически не было, и магазины «Торгсина» торговали продуктами питания в обмен на золото и серебро: любой мог сдать как лом золотые или серебряные изделия и купить продукты питания невообразимого качества. Теперь представим себе простых советских людей, которые в течение многих лет питались, в основном, снетками, воблой, кислой капустой, соленой треской да клеклым черным хлебом. И вдруг – чудо из чудес: в огромных витринах сверкает осетровая и кетовая икра, выложены сыры всех рангов и вкусов, рыба любых размеров и цветов, мясо невообразимой свежести и упитанности. А булки! Настоящие французские булки и белоснежные батоны, а колбасы! А деликатесы! А пирожные и торты... И все это можно было купить в обмен на кольца, браслеты, сережки, запонки, старинные часы... И люди, измученные многолетней голодухой, не могли удержаться, несли семейные ценности человеку с кусачками в руках, который при вас выдирал драгоценные камни, старинную эмаль и возвращал вам, а лом золота бросал на весы. Трудно и невозможно представить, сколько погибло в руках приемщиков бесценных художественных произведений. Немыслимое, изощренное издевательство над народом несчастной многострадальной России... Я, помню, тоже приобщился «святых даров» «Торгсина». Как-то летом на даче, копаясь в земле, я нашей довольно большой кусок толстой золотой цепочки, бегом отнес его в «Торгсин», получил взамен уйму всякой вкусной снеди и, желая особенно порадовать маму, купил ей в придачу очень хороший примус, которому она была ужасно рада. «Торгсины» функционировали несколько лет, пока наконец не была отменена карточная система, тогда и они прекратили свое существование. В Ленинграде «Торгсины» называли созвучно времени – «Наглядное пособие заочного питания».

Только в 1934 году была повсеместно отменена карточная система, и в больших городах появилось мясо, масло, молоко, белый хлеб. Правда, доходили до нас слухи, что в деревнях творится нечто совершенно невообразимое, что людей убивают, сажают в тюрьмы, ссылают в Сибирь или далеко на север, имущество их конфискуют, хуторские хозяйства ликвидируют как класс... Шепотом рассказывали, что в деревнях свирепствуют ужасающий голод и разруха, что коллективизация крестьянских хозяйств по своим разрушительным последствиям для русского народа равнозначна татаро-монгольскому нашествию.

Но это все мы знали понаслышке, пока я в 1933 году летом не поехал со своим другом И. А. Шидловским в Казахстан, в город Гурьев, с целью подзаработать деньжат и заодно подготовиться к экзамену в институт. Мы ехали поездом через Саратов вдоль Волги до Астрахани, а там, по реке Урал на пароходе до Гурьева. Что мы увидели по дороге, невозможно ни рассказать, ни описать... Тысячи и тысячи несчастных голодных крестьянских семей вместе с детьми заполняли все вокзалы, поезда, пристани и пароходы. Не понять, куда они все ехали, одно было ясно, что они страшно голодны. Около станций мы видели трупы умерших от голода, их просто не успевали хоронить... Крестьяне рассказывали, что на Украине – в житнице Европы – тоже царит страшный голод и народ тысячами умирает в деревнях. Такое представлялось невероятным – так это страшно, да и просто непонятно, почему страну охватил голод, ведь после революции и Гражданской войны прошло десять мирных лет и новой войной вроде пока не пахло. Я стал расспрашивать крестьян-попутчиков, что, собственно, произошло в деревнях, и они все в один голос утверждали, что виной всему проклятая коллективизация, когда все хозяйства насильно объединили, наличные запасы хлеба, скота, семян и фуража стали общими, и их немедленно отобрали и увезли в города. Все объяснилось очень просто, и мы, ленинградцы, потрясенные, молча слушали и смотрели на все происходящее вокруг нас... Мама, собирая меня в дорогу, напекла целую корзинку моих любимых пирожков с капустой и мясом. В дороге в наш вагон стали подсаживаться крестьянские семьи с голодными детьми. И когда, вытаскивая очередной пирожок, я увидел их глаза, не задумываясь, отдал им всю корзинку и вскоре получил ее обратно пустой... Мне никогда не забыть лицо крестьянки, матери тех ребятишек... Тогда же пришло понимание, что во всем виноват наш гениальный вождь, вместе со своими соратниками, конечно, и я люто возненавидел его...