Ренуар

Ренуар решительно прервал партию в карты своей жены с хозяином дома и настоял, чтобы они немедленно встретились с мадам Арман, пока ещё не поздно. Переговоры с ней прошли без каких-либо трудностей. Она без всяких колебаний сделала выбор между торговцем недвижимостью и Ренуарами: «По крайней мере, Ренуаров мы знаем». 24 мая 1907 года в присутствии мэтра Кастелля, нотариуса, Пьер Огюст Ренуар, художник, проживающий в Париже, предоставил своей жене Алине Викторине Шариго, без профессии, право приобрести от его имени Колетты. Акт продажи был подписан в присутствии того же нотариуса 28 июня 1907 года. Мадам Онорина Матильда Жозефина Николя, вдова Мари Огюстена Армана, продала Колетты за 35 тысяч франков.

Глава пятнадцатая КОЛЕТТЫ

Покупка Колетт в конце июня 1907 года никак не повлияла на ритм перемещений семьи Ренуаров. Из года в год они покидали Кань в начале лета, приезжали ненадолго в Париж и старались как можно скорее уехать в Эссуа. Там они, как обычно, принимали многочисленных друзей. Купив Колетты, Ренуары решили и здесь построить достаточно просторный дом, где могли бы довольно комфортабельно располагаться гостившие у них друзья, коллекционеры или торговцы картинами. Ведь дорога была утомительной: чтобы добраться до Колетт из Парижа, приходилось провести в вагоне поезда немногим более пятнадцати часов. Новый дом должен был не очень отличаться от виллы «Ле Бегюд», где в 1900 году поселились супруги Деконши. Но он должен быть более просторным и построенным только из местных материалов. Кроме того, учитывая, что Ренуару становилось всё сложнее передвигаться, нужно было избежать перепадов уровней пола комнат и многочисленных ступеней. Архитектор Жюль Фебр должен был всё это учесть. Но эскиз фасада дома с аркадами, набросанный Ренуаром, был нечётким, и архитектор спроектировал центральный вход с высоким крыльцом, а вход в мастерскую — по лестнице с восьмью ступеньками… И на это никто не обратил внимания ни во время ознакомления с планом, ни в ходе строительства. По крайней мере, Ренуару удалось убедить архитектора в том, что дом не должен быть похож на «одну из тех претенциозных вилл, которые были разбросаны вдоль побережья», и настоять, чтобы «участок не превратили в английский парк и не посадили пальмы вместо оливковых деревьев».

В конце октября 1907 года Ренуар предупредил Дюран-Рюэля, что катар верхних дыхательных путей заставляет его ускорить отъезд на юг. Но возвращение в Кань было сопряжено с новыми проблемами. Новый дом ещё только строился, а Фердинан Инар, уверенный, что Ренуары больше не будут снимать у него комнаты, продал свой дом муниципалитету. Ренуару всё же удалось договориться, что холсты, заполнявшие комнаты, пока останутся там — до переезда в Колетты, но для проживания семье пришлось снять на несколько месяцев виллу у дороги в Ванс.

Пребывание в Кане в начале 1908 года было омрачено другими проблемами. 11 января Ренуар сообщил Дюран-Рюэлю, что чувствует себя «довольно хорошо», но тут же добавил, что у него обнаружили грыжу: «Это пустяк, но бандаж мне очень мешает». Месяц спустя, 17 февраля, он сообщил ещё об одном испытании: «Я очень страдал от болей в желудке, но, к счастью, всё это кончилось; надеюсь, что теперь наступило серьёзное затишье».