Ренуар

Поскольку слабость и усталость исключали его немедленное возвращение в Париж, где он должен был бы участвовать в дрязгах, которые были ему ненавистны и раздражали его, Ренуар решает снова поехать в Алжир. 2 марта он предупреждает об этом своего друга Виктора Шоке: «Я только что переболел и медленно выздоравливаю. Я не могу передать, насколько добр и заботлив был Сезанн. Он готов был принести мне весь свой дом. Когда он собрался уехать в Париж, мы устроили у него вместе с его матерью грандиозный обед по случаю нашего расставания. Я вынужден пока остаться на какое-то время на юге: врач официально запретил мне возвращаться в Париж, но я не могу оставаться в одиночестве в Эстаке, поэтому я, вероятно, поеду на пятнадцать дней в Алжир; это меня сильно огорчает, так как я предпочёл бы вернуться в Париж». В результате, сняв в Алжире квартиру на улице Ла Марин, дом 30, Ренуар начал искать подходящие модели. «Это довольно сложно, так как можно легко ошибиться», — пишет он Дюран-Рюэлю и уточняет: «Мне нужно ещё несколько дней, прежде чем я приступлю к работе. Я трачу много времени на поиски моделей, а как только найду, то постараюсь написать как можно больше и привезти Вам довольно оригинальные портреты».

Когда Ренуар, наконец, возвращается в Париж после шести недель, проведённых в Алжире, он вызывает у друзей странное замешательство. Не из-за его участия в седьмой выставке «независимых» художников в залах Панорамы Рейхшофена на улице Сент-Оноре, дом 251, и не потому, что в мае его «Портрет мадемуазель Y. G.»под номером 2268 выставлен в Салоне, а потому, что были, наконец, распакованы ящики, прибывшие из Италии. Путешествие явно оставило свои следы… Когда Ренуар поведал Гюисмансу чувства, которые он испытал во Флоренции, когда созерцал «Мадонну в кресле»Рафаэля, — писатель не удержался, чтобы не пробурчать: «Ну вот! Ещё один, покорённый Рафаэлем!» А ведь Рафаэль — идол официальных художников. Беспокойство Жервекса отражает общее мнение: «Неужели Вы собираетесь теперь работать в стиле помпьеристов?» Картина, которая больше чем какая-либо другая свидетельствует о новой манере Ренуара, — это «Белокурая купальщица». Неужели это тот же художник, который написал шестью годами ранее, в 1875 году полотно, «Обнажённая, эффект солнца», представленное на второй выставке импрессионистов и вызвавшее столь яростные нападки критики? «Обнажённая»1875 года, казалось, растворяется в природе; на этот раз, напротив, тело купальщицы необычайной белизны, с чётко очерченными контурами, отделяющими её от пейзажа… Многие обеспокоены также и тем, что Ренуар отказался снова писать Нини, модель, позировавшую ему для «Эффекта солнца»…

Дюран-Рюэлю удалось объединить на выставке на улице Сент-Оноре Ренуара, Моне, Сислея, Берту Моризо, Кайботта и Писсарро, который настоял на участии Виньона, Гийомена и Гогена, что позволило продемонстрировать, несмотря на отсутствие Дега и Сезанна, единство группы. И в то же время сам Ренуар отказывается от импрессионизма? Дюран-Рюэль был крайне обеспокоен этим, тем более что его положение необычайно осложнилось из-за краха банка «Юнион Женераль». Этот католический банк потребовал, чтобы он вернул кредиты, предоставляемые ему генеральным директором банка Жюлем Федером начиная с 1880 года. Дюран-Рюэль оказался в долгах как никогда прежде. Но, несмотря на это, он продолжал заниматься торговлей картинами. Он, несомненно, подтвердил Ренуару то, что сообщил Моне: «Вы знаете, я запрашивал завышенные цены. Я мог бы их снизить вдвое, но не продал бы больше… Считают, что я преувеличиваю, но я счастлив, что настал момент, когда больше не высмеивают мои вкусы и не заявляют, что я сумасшедший». Несмотря на свои финансовые затруднения, Дюран-Рюэль делает всё, чтобы упрочить связь со своими художниками. Он заказал Моне роспись дверей салона своей квартиры на улице Рима, а Ренуару — портреты своих пятерых детей.