Репертуар русского театра. Издаваемый И. Песоцким. Третья книжка. Месяц март…

Именно так! против этого нечего сказать «Репертуару» и его «почтеннейшим» сотрудникам, читателям и почитателям! С ними мы не намерены рассуждать о том, что значит в драме вымысел и завязка, характеры, натура, язык, идеи и чувство. Мы также не намерены и защищать Гоголя: дело говорит само за себя. Мы лучше укажем на «репертуарную» тактику унижения истинных талантов через возвышение жалкой посредственности: относительно почитателей «Репертуара» превосходная тактика!.. Но – по Сеньке и шапка! – как говорит русская пословица. «Ревизор» имел чрезвычайный успех: все издание его давно раскуплено и ни одного экземпляра теперь нельзя достать в лавках ни за какие деньги; на театрах обеих столиц, особенно в Москве, он беспрестанно дается и каждый раз привлекает многочисленную публику. Все это еще внешние доказательства достоинства «Ревизора»; но для водвильной и «репертуарной» публики только и существуют, что внешние доказательства, – и потому суждение сочинителя статьи могло бы показаться диким даже и для тех, для кого оно написано; но вот как кончил он свое дивное суждение о «Ревизоре»:

Одно превосходное комическое лицо здесь – лакей (хорошо еще!). Вот что мастерски, так мастерски! И за отделку именно этого лица мы признаем комический талант в г. Гоголе, и убеждены, что если он захочет сделать что-нибудь порядочное и зажмет уши на пошлые (!) похвалы, приятелей (вероятно, дело идет о Пушкине?), похвалы, которые половина публики (вероятно, водвильной и «репертуарной») принимает за насмешку над ним, то напишет не фарс, а настоящую комедию, потому что мы видим в нем и юмор и комическую замашку (неужели только в характере лакея?). Дарование видно и в самых мелочах (даже и в «Ревизоре»?), и мы, почитая «Ревизора» пьесою, недостойною того, чтобы на ней можно было основывать славу автора, признаем автора человеком даровитым (вот как! – и все это за характер лакея? – вот что значит удружить!) и с нетерпением ждем случая хвалить его за что-нибудь достойное его таланта (а где же мерка для таланта-то? конечно, характер лакея?).

Славная тактика! сначала разругайте, скажите, что в авторе «нет ни ума, ни чувства, ни таланта, ни фантазии, словом, ничего, что нужно, чтоб быть автором»; а в заключение скажите, что автор подает надежды, и если будет походить на своих критиков до того, что им нечего будет стыдиться его, то напишет что-нибудь дельное. Такая тактика очень действительна в задних рядах нашей литературы: водвильная и «репертуарная» публика простодушна: она согласится и с началом и с заключением статьи, то есть и с бранью и похвалою, как бы они ни противоречили одна другой, а критика похвалит за добросовестность и беспристрастие.