Репетитор 2. Чисто семейное дело

Я кивнул. Торговаться с этой акулой капитализма было бы бесполезно. Я ничуть не поверил, что Никася очень дорога своему папочке. По моей информации дочка Габора была типичной девочкой-мажором. «Я рождена, чтоб деньги сделать пылью!» С ранних лет вседозволенность, курево, алкоголь, наркотики, беспорядочные связи. Устав без конца вытаскивать Никасю из разных передряг, миллиардер под предлогом учёбы отправил её за границу. Там за полгода необузданная барышня уже успела несколько раз попасть в полицию и только влияние и деньги папы-толстосума пока спасали её от больших неприятностей.

– Значит, договорились, – протянул мне пухлую пятерню Габор, давая понять, что аудиенция закончилась. – Все детали согласуете с Алексеем Михайловичем.

Начальник службы безопасности с паучьей фамилией уже поджидал меня у дверей.

6

Когда поздно вечером я вернулся домой, Сашки опять не было. Утром неукротимая Казанова снова ушла на поиски паспорта и приключений. С девушкой нужно было что-то решать. Завтра я улетаю в Германию. Что будет с этой легкомысленной дурочкой? Где и на что она будет жить? Пойдёт работать в сферу досуга?

«Какое тебе до неё дело? – убеждал меня трезвый, циничный реалист. – Таких, как она, сотни тысяч. Ты кто? Мать Тереза? Всех детей не перецелуешь, всех собак не перегладишь! Ничего, не пропадёт».

«Как-то нелогично ты поступаешь, – отвечал реалисту другой голос. – Значит, ты готов спасти какую-то Наташку, отыскать непутёвую Никасю и одновременно плюёшь на человека рядом с тобой – неопытную, беззащитную девочку, которой и так уже в жизни пришлось не сладко. Хорош рыцарь, нечего сказать!»

«Дочь товарища – это совсем другое дело, – спорил первый. – Тут и раздумывать нечего. Как в бою – он прикрывает тебя, ты – его, а Никася… Никася только способ заработать денег на лечение ребёнка».

«Ты мне, я тебе, что ли? Какая расчётливость! Непохоже на истинного самурая. Видно, ты забыл всё, чему тебя учил дедушка Исай, – издевался второй. – А кто прикроет Сашку Булкину? Разве она виновата, что не нашлось в её жизни надёжных людей? Что она видела только предательство? Случайно встретила тебя, доверилась, а ты её тоже предаёшь! Ну и чем ты после этого отличаешься от Сашкиной матери-алкоголички?»

«Да я-то тут при чём? – уже слабо защищался реалист. – Какое мне дело до чужих жизней? Почему я должен о ком-то заботиться? Когда мне тяжело, никто не приходит на помощь!»

«Не лги мне! То есть себе! В общем, нам! Потому, что я – это ты, – напирал второй голос. – Ты и жив-то до сих пор только потому, что тебе в трудный момент всегда помогали другие. Забыл, как тебя раненого выхаживали в афганских горах? Неблагодарная скотина! Тоже мне герой! Нет, ты не самурай, ты лингвист!»

Постепенно первый голос становился всё тоньше и тише. Второй же, наоборот, звучал всё уверенней и язвительней.

«И потом, – привёл он ещё один аргумент, – признайся, что Сашка тебе просто нравится. Встретились два одиночества».

«Неправда! – совсем уже жалко пропищал первый. – Просто симпатичная мордочка, приятно на неё смотреть. Ничего личного».

Звонок в дверь прервал этот дурацкий спор. Я пошёл открывать. Сразу было заметно, что Сашка Булкина опять была навеселе. Она с независимым видом протиснулась мимо меня в прихожую и тяжело шлёпнулась на скамейку. Я закрыл дверь и молча смотрел на неё, в ожидании концерта. И концерт не задержался.

– Что уставился? – с вызовом спросила девчонка. – Не нравится, что я поддатая?

Я молчал. Сашка наставила на меня палец и заявила:

– Жизнь нужно прожить так, чтобы было стыдно рассказать, но приятно вспомнить!

Её стало тошнить. Девчонка зажала рот обеими руками и, шатаясь, поплелась в туалет, теряя на ходу босоножки. Я отправился на кухню, поставил чайник на плиту и сделал себе несколько бутербродов.

– Как ты можешь спокойно хавать, когда рядом кого-то выворачивает наизнанку? – спросила Сашка, появляясь в кухне. Она уселась на свободный стул и нахально уставилась на меня. Не обращая на неё внимания, я методично жевал хлеб с колбасой.

– Ну ты и монстр! Ну что ты всё молчишь? – не отставала хмельная девица.

– Я ем, – коротко ответил я, беря очередной бутерброд.

– Объедался – силы набирался? – пьяно рассмеялась Сашка. – У тебя есть что-нибудь выпить?

– В холодильнике есть пиво.

Сашка встала со стула, подошла к холодильнику и, достав две бутылки пива, повернулась ко мне.

– Будешь?

– Нет.

Сашка опять засмеялась, открыла бутылку и начала пить прямо из горлышка. Сделав несколько глотков, она протянула пиво мне.

– Ну выпей со мной, Серёга. Что ты ломаешься?

Я решительно отстранил бутылку:

– Если я решил чего-то не делать, остановить меня невозможно!

Сашка с трудом допила пиво, рыгнула и снова закрыла рот руками.

– Ох, я, кажется, опять забурлила…

На этот раз она надолго закрылась в ванне. Я уже закончил ужинать и вымыл посуду, когда моя квартирантка просунула растрёпанную голову в кухонную дверь.

– Что-то я стареть начала, – сказала она печально. – Унесло с одной бутылки.