Репетитор для Ники

Веронику передернуло так, что она чуть не получила паралич лицевого нерва. Ненавистная учеба до жути достала ее за последние месяцы. А теперь и долгожданные каникулы пожирала эта грязная субстанция. Нет! Этого она сто процентов не должна допустить.

Понимая ужас ситуации, девушка захлопнула дверь. Затем она сделала шаг вперед и произнесла в пол тона:

— Да. Вы правы. Я ценю ваше стремление, Виктор Борисович. Хотя вы и кажетесь мне странным. Но все же, мы же не будем на полном серьезе здесь вот сейчас учиться! — Девушка сделала до боли глупое лицо. — Нам это обоим не надо, так ведь? Давайте просто скажем моей матери, что все окей. А сами можем… Можем, вот например, посмотреть телек.

Вероника в подтверждении своих слов взяла с кровати пульт управления внушительных размеров и показала головой в сторону небольшого экрана на стене.

— Во-первых, для меня нет ничего более интересного, чем занятие науками. Науки юношей питают, как говорил один мужик в парике, — продекламировал репетитор. — А во-вторых, на кой черт мне обманывать эту замечательную женщину, которая дает мне работу, чтобы угодить ее нерадивому отпрыску?

— Нет. Стойте. Я не нерадивый. И вообще, моя мама не самая незамечательная женщина, выражаясь вашим языком. Так что выполнять ваши нравоучения я точно не собираюсь.

— Да?? Ну, тогда придется тебя заставить…. Впрочем, для меня это норма…

— Если вы, «репетитор третьего разряда», посмеете меня заставлять, то вы даже не представляете, что может случиться с вами!

— Например?

— Например, я скажу своей маме, что вы до меня домогаетесь. Вот, — девушка сверкнула глазами, что означало на шахматном языке «мат».

В это время Виктор Борисович одобрительно кивнул головой и вплотную подошел к Веронике. Он был немного выше нее и имел какую-то сильную, пугающую энергетику.

В лицо студентке сразу же ударил запах дешевого одеколона и вспотевшего мужского тела. Это было противно и немного завораживало одновременно.

Не говоря ни слова, репетитор взял небольшую (по сравнению с его огромной рукой) грудь девушки и немного сдавил ее, от чего Вероника машинально взвизгнула.

Она хотела сделать шаг назад. Но в это время рука еще больше напряглась. И девушка поняла, что резкое движение может навсегда лишить ее левого соска.

Затем вторая рука мужчины легла на другую грудь и также существенно ее сдавила. Ника открыла рот, изображая рыбье дыхание. Лицо ее загорелось пожаром. Внутри как будто появился двигатель внутреннего сгорания.

— Вот так. Неплохо…. У тебя есть сиськи. А я уже всерьез подумал, что ты парень. Надо проверить остальные половые признаки, чтобы полностью убедиться… — Произнес Виктор Борисович, оставляя нежную плоть в покое. При этом голос его звучал, будто ничего не случилось.

— Урод! — Девушка отвесила мужчине звонкую пощечину. Но в отличие от Макса, он не особо то обратил внимание на горящий след от маленькой ладони на своем лице. — Зачем!!?

— Чтобы твои обвинения в домогательствах смотрелись более правдоподобно.

— Ах ты, скотина! Ты думаешь, что это тебе останется просто так! Да меня даже парень мой так не лапал! Сука! Моя мать тебя за это порвет!

Виктор Борисович ничего не ответил на данный выпад. Он лишь многозначительно приподнял брови, указывая рукой на дверь.

Вероника окончательно поняла, что он сумасшедший. Ведь поступать так — это, как минимум, не логично. Бросив взгляд исподлобья на «маньяка», девушка открыла дверь и вышла в коридор.

— Мам! Мама, ты еще там? — Взволнованно крикнула она.

— Да, Ника. У тебя что-то случилось?

— Да. Господи, да! Я сейчас спущусь!

— Нет! Стой! Стой там! Я и отсюда все прекрасно слышу.

Ника на мгновение замешкалась. Но потом она подумала, что неплохого бы было, если бы этот урод слышал, как она сдает его собственной матери. Так ему будет вдвойне стыдно и совестно.

— Виктор Борисович, мама. Он ко мне пристает. В интимном плане, если ты понимаешь. Иди сюда! Я боюсь, что он еще что-то сделает!

Вероника ожидала, что ее самый близкий родственник прибежит наверх со скоростью пули, чтобы разобраться с негодяем, который только что нагло вытворял грязные вещи. Но этого не случилось и в помине.

— Послушай, Ника, — раздраженно, но в то же время уставшим голосом, заявила Виктория Павловна. — Еще одна твоя выходка и я спущу тебя с лестницы. Ты так меня достала, что мое терпение зашло в глубокий минус. Поэтому я очень тебе советую сделать то, что я от тебя прошу. А иначе, ты получишь по полной. — Затем она на какое-то время замолкла. После чего добавила другим тоном. — Извините нас, Виктор Борисович!

— Ничего страшного. Я уже к таким привык, — раздался далекий мужской голос из глубины девичьей комнаты.

Ника глотнула воздух ртом так, будто ее снова кто-то схватил за грудь. Глаза ее наполнились слезами. Хотя в душе она прекрасно понимала, что ее мать является жестким и черствым человеком, но все же она надеялась, что хотя бы в такой ситуации от этой властной женщины можно добиться хоть какого-то понимания.