Репетиция Апокалипсиса

— Русло пересохшего Евфрата… Нельзя два раза войти в одну и ту же воду…

Все где-то рядом. Совсем рядом. Надо только поймать эту ускользающую мысль. Эти тающие в памяти образы.

Ксюша? Алёна? Шатаясь, едва переставляя ноги, он выходит на лоджию.

— Да что стряслось? — Ксения неторопливо развешивала белье, оглянулась и встревожилась. — Олег, что с тобой? — Уронила на пол наволочку.

— Мотор, — Никонов гладил ладонью левую часть груди, — будто лом раскалённый воткнули. Ксюш, что-то важное, что-то страшное должно произойти…

Ксения подошла к нему, положила свою ладонь на его ладонь, внимательно посмотрела в его глаза.

— Олежек, может, скорую? Ты бледный…

— Скорую?.. Времени уже нет, — всё пытался поймать что-то в памяти Никонов. — Ничего, не помрём. Не такое бывало. Алёна?! — вдруг всполошился и бросился в спальню дочери.

Алёна лежала уже в кровати и смотрела те же новости, что и отец. Раньше она никогда новостями не интересовалась. На лице её была тревога.

— Пап, что это? Это уже не просто война где-то там… Им что — наплевать на весь мир? Смотри, пап, высокоточному оружию дают голосовые команды…

Олег вдруг бросился к книжным полкам и достал оттуда Библию.

— Мне кажется, я читал… совсем недавно… — он судорожно листал Откровение, — что-то похожее… а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его, и все птицы напитались их трупами.Нет, это всё же Судия на коне… Странно, у вас нет чувства, что всё это уже было?

Жена и дочь посмотрели на Никонова с некоторым недоумением. А он всё тёр ладонью левую часть грудной клетки.

— Так, поехали! — резко сказал он.

— Куда? — в голос удивились Ксения и Алёна.

— К храму…

— К храму?

— Зачем, пап?

— Не знаю, я так помню…

— Ой, смотрите, трансляция прервалась…

— Олег, ты же жаловался — машина не заводится?

— По-е-ха-ли, — твёрдо, отбивая по слогам, потребовал Никонов.

— Как скажешь, — всё же Ксения была женой военного. — Собирайся, Алёна.

Через несколько минут они уже были во дворе, где Олег безуспешно пытался завести автомобиль. Двигатель старенькой, но надёжной «тойоты» не схватывал. Аккумулятор из последних сил крутил ремнями. Жена и дочь терпеливо ждали, а Никонов выпрыгивал из-за руля, заглядывал под капот, но ничего не мог сделать. В какой-то момент он остановился и оглянулся на соседний дом. От подъезда шла девушка с погасшей свечой в руке. Зрелище было странное… Летний плащ, наброшенный, похоже, прямо на пеньюар. И домашние тапочки… В другой руке у неё были ключи от машины.

— Вот, — сказала она и протянула ключи Никонову. — Этот «лексус» — пока мой в ванной, берите.

Они долго смотрели друг на друга.

— Почему вы это делаете? — наконец спросил Никонов.

— Не знаю, мне кажется, так нужно. Я так помню…

— Анна… — поймал что-то в мысленном водовороте Олег.

— Да… Меня ждут. Он сейчас выйдет, будет злиться. Ревнивый очень…

— А семья у него в Зарате…

Анна даже не удивилась такому знанию Никонова.

— Я же чувствую, что так надо. Вот, значит, всё правильно.

— Не хотите поехать с нами?

Анна глянула в салон машины, столкнулась взглядом с тревожными глазами Ксении.

— Н-нет… Он будет нервничать. Езжайте… — и засеменила обратно к подъезду. Никонов какое-то время смотрел ей вслед, потом отжал кнопку сигнализации на брелке, «лексус» пискнул и мигнул фарами — «поехали».

— Пересаживайтесь, — дал команду Олег.

— Я надеюсь, ты знаешь, что ты делаешь? — последний раз попыталась понять происходящее Ксения.

— Я, — Никонов наполнил содержанием местоимения пространство «лексуса», — не знаю. — Но он говорил так твёрдо, что не оставлял сомнений. — Я чувствую. И мне кажется, я помню. Самое главное — вы — со мной. Вы мне доверяете? — он посмотрел в зеркало заднего вида.

— Доверяем, командир, — несмело улыбнулась жена.

— Давай, пап, — подмигнула Алёна.

* * *

Эльчин стоял у окна, когда Анна вошла в комнату. Он резко повернулся, лицо было перекошено даже не злобой, а каким-то патрицианским пренебрежением.

— Ты кому отдала мою машину, дура? — спросил он.

— Им нужно. Ничего с твоей машиной не сделается.

— Ты что, билят, не знаешь, сколько стоит «лексус»? Ты всю жизнь таких денег не заработаешь! Даже в постели не заработаешь!

— Эльчин…

Но он уже полностью потерял над собой контроль. Анна успела только с понимающей грустью посмотреть на шикарный букет роз в вазе, который он принёс с собой, и бутылку шампанского. Наверное, земляки подкинули: возьми, для твоей идиотки… Почему-то вдруг очень резко представила серьёзный взгляд Никонова, в котором читалось: бедная ты, бедная, я же тебя предупреждал… «Я думала, для тебя есть что-то важнее денег», — хотела сказать Анна, но не успела. Эльчин резким тычком ударил её в лицо. Не ладонью, не пощёчина, просто — кулаком. Так мог бы барин «приголубить» нерадивого холопа. С первого удара Анна не упала, просто закрыла руками лицо.

— Кто он такой?! — выорал Эльчин прямо в ухо, нависая над девушкой. — Я тебя, билят, спрашиваю?! Он что, хочет, чтобы ему все кишки на его тупую башку намотали?!