Репетиция Апокалипсиса

— Посему говорит Господь, Господь Саваоф, Сильный Израилев: о, удовлетворю Я Себя над противниками Моими и отмщу врагам Моим! И обращу на тебя руку Мою и, как в щёлочи, очищу с тебя примесь, и отделю от тебя всё свинцовое; и опять буду поставлять тебе судей, как прежде, и советников, как вначале; тогда будут говорить о тебе: «город правды, столица верная». Сион спасётся правосудием, и обратившиеся сыны его — правдою; всем же отступникам и грешникам — погибель, и оставившие Господа истребятся. Они будут постыжены за дубравы, которые столь вожделенны для вас, и посрамлены за сады, которые вы избрали себе; ибо вы будете, как дуб, которого лист опал, и как сад, в котором нет воды. И сильный будет отрепьем, и дело его — искрою; и будут гореть вместе, — и никто не потушит.

— Ну тогда скажи, что по-твоему идёт не так, не по сценарию? — спросил дотошный дядька в робе.

— Я не читал сценарий. Автор поделился им частично устами Спасителя и через пророков. С моей точки зрения, в России апокалипсис не достиг апогея. Хотя всё к тому шло. Бионавигационные чипы ставили добровольно, по желанию. Пока. А должно было быть в обязательном порядке. Ну, и я уже сказал — мёртвые не встали.

— Так что же нам делать?

— Молиться! — ответила за меня благообразная старушка и потянула за руку к воротам храма великовозрастную внучку.

— Научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого, защищайте сироту, вступайтесь за вдову… — добавил я словами пророка.

— Да мы тут теперь все вдовы, — махнула рукой усталая женщина.

— Пока что из всех нас по словам пророка действовал только этот парнишка-врач.

— Ну так давайте организовывать жизнь, если её сколько-то осталось, — предложил работяга.

И все переключились на Никонова.

— А в магазинах брать что-то можно? Без денег? — поинтересовалась усталая женщина.

— Можно, — ответил Никонов, — но важнее подумать о том, как сохранить хотя бы часть продуктов. Холодильники… Сейчас электрики посмотрят, попытаются что-нибудь сделать… Ещё надо попробовать добраться до соседних городов. Водители с сопровождающими выедут пока в двух направлениях…

Какое-то время мы с Давыдычем помогали ему составлять списки. Получалось, что среди пришедших в это утро сюда не было ни одного человека с чипами, не было ни одного человека ненужной профессии — экономиста, юриста, а если были чиновники, то основной их профессией была, скажем, профессия строителя или инженера. Говоря проще, всех можно было для чего-то задействовать. Из пустословов и пустоделов был разве что Давыдыч.

А потом я увидел свет из открытых дверей Воскресенского храма…»

4

— Пойдём-ка в храм, — тихо позвала Дашу Галина Петровна, — пойдём, — и потянула за руку.

— Баб, надо тут знать, что делать.

— Тут без нас разведут, а там на Господа будем полагаться.

— Баб, ну реальные дела делать надо!

— Вон, — повела головой бабушка, — реальных сколько, а молиться кто будет?

— Ну…баб…

— Так ты идёшь или нет? — Галина Петровна уже готова была отпустить Дашину руку и пойти одна. — Может, ещё с кем потанцуешь?

— Иду, иду, — обиженная напоминанием Даша послушно двинулась за ней.

В этот раз Галина Петровна не ограничилась троекратным крестным знамением, а встала на колени и зашептала «Царю Небесный, Утешителю…».

В порыве её не было ничего показного. Даша, хоть и встала рядом, но не могла сосредоточиться, и потому то и дело оглядывалась на людей, толпившихся у колокольни.

Потом они вошли, и Даша заметила, как уверенная в себе бабушка растерялась в гулкой пустоте. Смотрела то на образ Спасителя, то на Матерь Божию, достала из кармана плаща маленький молитвослов и стала его листать, щурясь и прикладывая к языку указательный палец. Достала зажигалку, подошла к подсвечнику, но не решилась зажечь свечи и огарки, которые в нём стояли. Двинулась к одной из лампад, но замерла на полпути и снова беспомощно посмотрела на Спасителя. Потом, вздохнув, в простоте своей попросила:

— Господи, да не знаю я, что делать! Ты укажи, Ты направь! Куда мне грешной разуметь, что тут происходит и какое в том вразумление… Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистым Твоея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых помилуй нас. Аминь.