Репетиция апокалипсиса: Тайная история атомных учений в СССР. Тоцкое-1954

Лето 1999 года. Почти 45 лет прошло с того жаркого сентябрьского дня, когда над Тоцким полигоном поднялся атомный гриб. Первый и единственный раз в истории человечества атомная бомба в ходе войсковых учений была взорвана в густонаселенном районе. И это случилось в России. Это случилось в Оренбургской области. Спустя 45 лет мы, оренбуржцы, узнали хоть какую-то правду о Тоцком взрыве: мощность заряда бомбы составляла порядка 40 килотонн, взорвали ее на высоте приблизительно 350 метров, заряд был ураново-плутониевым…

Много чего мы узнали, да что толку. Правительство Российской Федерации не торопилось выполнять собственное постановление № 1561 от 28 декабря 1996 года о строительстве медицинских учреждений в Бузулуке и Сорочинске. Не было денег даже на ту малую малость, которую уж точно заслужили люди, живущие в зоне следа бомбы.

Летом 1999-го я отправился в трехдневную командировку, чтобы посмотреть, как они живут, наши земляки из сел, прилегающих вплотную к эпицентру атомного взрыва 1954 года. Я побывал в двух из них – Елшанке Второй (пять километров от эпицентра) и Маховке (четыре километра).

Елшанка Вторая. Летний зной, улицы села пусты, людей можно заметить только на картофельных участках. Картошкой здесь тогда и спасались… Вот и Светлану Петровну Крюкову, учителя, депутата сельсовета, я застал на картошке. О чем спросить человека, который живет на этой земле, помеченной радиацией, где плутония в несколько раз больше нормы, да еще и выращивает тут картошку? Ну о чем? Наверное, только об одном:

– Светлана Петровна, если бы сейчас Правительство Российской Федерации вдруг сказало: «Просите чего хотите», что бы вы попросили для вашей Елшанки?

– Ну, во-первых, чтобы газифицировали село, – ответила депутат. – Чтобы были дороги. Чтобы здесь создали рабочие места. Раньше были фермы, люди работали, зарабатывали что-то, а сейчас из-за того, что скот болеет лейкозом, его вывезли.

– Абсолютно весь?

– Коров практически нет. Осталось несколько телят и тридцать голов свиней. Большая часть населения вообще не работает, жить людям не на что. В некоторых семьях нет сахара, нет хлеба, не во что обуть-одеть детей. И особая проблема – болеют люди: раковые опухоли, в основном смерть наступает от рака. Слабое медицинское обслуживание, больных не на чем даже вывозить отсюда. Надо, чтобы чаще обследовали людей именно на предмет рака и своевременно оказывали им помощь. И кроме того, чтобы раковым больным давали какую-то помощь деньгами на приобретение лекарств. Многие не могут даже лечиться. Женщина из нашего села два года не может поехать в Оренбург – нет денег. А у нее рак кожи.

– Сколько сейчас в Елшанке жителей?

– Человек 240.

– Сколько из них без работы?

– Легче сказать, сколько на работе, – человек 20. Сейчас есть кое-какая сезонная работа, а зимой они будут сидеть без работы. Дорогу надо сделать до Вязовки. Это у нас единственная связь с миром – с соседним селом, с городом, там хлебопекарня, медицинское обслуживание. Зимой, когда бывают заносы на дорогах, мы тут безвыездно живем – больных не вывезешь, хлеб не привезешь… Хорошее место, хорошая природа, но люди бегут отсюда, потому что жить не на что, пять лет не платят денег. Наши студенты и школьники каждую пятницу возвращаются пешком в село в любую погоду. Зимой на тракторах, а трактористы бывают пьяные, переворачивают трактор… Я просила администрацию нашего Бузулукского района, чтобы хоть по пятницам сюда автобус посылали или колхоз выделял, – реакция нулевая. У меня сын подрастает, я не хочу, чтобы он ходил пешком двенадцать километров в любую погоду…

Побывав в соседней Маховке, убедился, что здесь приблизительно та же картина: село «неперспективное», осталось в нем с полсотни жителей, даже хлеб сюда возят только летом, и то раз в неделю, газа нет, три-четыре школьника ходят пешком в Пронькино, где живут в интернате всю неделю. А ведь это благословенные края! Мне рассказали, откуда пошло название села: первые переселенцы нашли здесь сильный родник и прикрыли его мхом, чтобы другие не увидели. После отстали от других и вернулись сюда, дабы построить Маховку (точнее было бы сказать, конечно, Моховку). Сейчас этот родник забился, почти лишилась истока речка Маховка, приток Самары. Своими силами сельчанам источник не расчистить.

– Хоть бы внукам нашим память о селе осталась, – говорят пенсионеры Леоновы, пережившие атомный сентябрь 54-го.

А пока… Пока в том неблагословенном 1999-м другой пенсионерке – ее фамилия Сидорова – обрезали электропровода, и она на исходе ХХ века жила как в эпохе «до лампочки». Казалось бы, все справедливо, ведь не платила пенсионерка Сидорова за электричество. Только никто не объяснял, чем ей за него платить…