Репетиция апокалипсиса: Тайная история атомных учений в СССР. Тоцкое-1954

– Татьяна Сергеевна, могут ли жители пострадавших районов рассчитывать на нечто большее в плане социальной поддержки? Можем ли мы включиться в какую-то федеральную программу, имея в виду особый статус Оренбургской области как территории, пострадавшей от атомного оружия?

Самохина:

– Инициировать-то всегда можно, деньги лишь бы в бюджете были на эти цели. И должны быть какие-то веские основания для того, чтобы эти инициативы рассматривали.

Моисеев:

– Своего веского слова еще не сказало здесь министерство здравоохранения области. Оно представлено начальником управления организации лечебной и профилактической помощи населению Минздрава Анатолием Павловичем Крюковым.

Крюков:

– Позволю себе небольшой плагиат Татьяны Сергеевны – начну с того, что делается для бывших военнослужащих подразделений особого риска. Их 463 человека, они прикреплены к Оренбургскому областному госпиталю ветеранов войн. В 2010 году в поликлинику обращалось из них 182 человека, и за восемь месяцев этого года – 156 человек. В 2010 году стационарную помощь получили 15 человек, в этом – восемь. Но сегодня речь здесь идет в основном о гражданском населении. За прошедшие 57 лет многое изменилось, людей, пострадавших от атомного взрыва, приобретя острую или хроническую лучевую болезнь, увы, уже нет в живых. Поэтому имеет смысл говорить о людях, которые выжили в то время и сейчас являются носителями определенных мутационных изменений. Но здесь необходимо учесть два существенных обстоятельства: большую роль в наслоении внешних факторов на состояние дел сыграли миграционные процессы, особенно в бурные 1990-е, и улучшение диагностики – современное здравоохранение располагает техникой, которая позволяет детализировать заболевание и на уровне клинических проявлений, и на доклиническом этапе.

В сегодняшней теме – и академический, и моральный, и (что наиболее важно для практической деятельности) аналитический интерес. Для чего? Для прицельной диспансеризации населения этих районов и учета особенностей соматических расстройств, которые теоретически могут быть связаны с мутагенными воздействиями ядерного взрыва 1954 года. И если будет достаточное финансирование, то я убежден: и со стороны Минздрава, и со стороны научного сообщества области будут приложены все усилия, чтобы двигаться по этим трем направлениям.

Мне было предложено подготовить справку о состоянии онкологической заболеваемости в пострадавших районах. Здесь вырисовывается картина, которая позволяет очертить особенности некоторых районов. Онкологическая заболеваемость в целом больше всего в Шарлыкском районе – цифры выше общеобластных, хотя нельзя абсолютно четко сказать, что это связано с атомным взрывом. И особенно неприятно то, что, в частности, в Сорочинском районе наиболее высоки цифры заболеваемости онкологическими расстройствами у детей. Абсолютные цифры невелики, но посмотрите, как они выглядят, например, в Тоцком районе: в 2007 году – один случай заболеваемости (причем это не только онкология, но конкретно онкогематология), в 2008-м – четыре, в 2009-м – один, в 2010-м – два. Казалось бы, немного. Но в каждом случае это трагедия для родственников, родителей. И на это нужно обратить внимание. Повторяю: эти цифры выпадают из среднестатистических по области.

Сегодня уже говорилось, и я могу только повторить: при наличии финансирования что-то сделать можно. Что именно – я постарался обозначить.

Моисеев:

– Все выступающие сошлись в одном: сделать что-то возможно, если будет финансирование, а финансирование будет, если появится законодательная база. Поэтому я и оставил «на десерт» выступление депутата Законодательного собрания области, главного врача Областной клинической больницы № 2 Бориса Леонидовича Колесникова.

Колесников:

– Проблему, которую мы поднимаем, глубоко изучал в 1990-х годах Виктор Михайлович Боев (ректор Оренбургской медакадемии. – В. М.), и очень жаль, что эта проблема до конца не разрешена. Закончилось финансирование – и что? Проблема-то осталась. Непонятно, какая именно была бомба – урановая или плутониевая. Правильно говорил Сергей Николаевич (Шивелёв. – В. М.): желательно иметь более тонкие методы исследования. Но у Роспотребнадзора нет возможности их провести. А если взять рост заболеваемости! Я хотел бы немного добавить к тем сведениям, которые озвучил Анатолий Павлович (Крюков. – В. М.). Первое: смертность у нас в области превышает российский показатель, по данным Росстата, на 7 %. А в Тоцком районе нет превышения по онкосмертности и онкозаболеваемости. Зато в Беляевском онкосмертность – 272 случая (на 100 тысяч населения. – В. М.) при показателе по области 180 случаев. Или, допустим, Кувандыкский район – 227, или Оренбургский – 211, или Орск – 199. Тут надо изучать, а для начала найти причину, потому что вредные условия, внешняя среда тоже могут вызвать онкозаболевание.