Репетиция апокалипсиса: Тайная история атомных учений в СССР. Тоцкое-1954

По словам Григория Сидоровича Якименко, полковника в отставке, а в 54-м – начальника оперативного отделения соединения, атомные учения были назначены на 1 сентября 1954 года, но из-за непогоды перенесены на две недели. Согласно разным источникам, в них принимало участие от 40 000 до 45 000 человек. Командовал учениями Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Целью учений, как отметил в 1990 году в интервью «Известиям» тогдашний начальник управления Генштаба Вооруженных сил СССР генерал-полковник В. В. Коробушин, была отработка инструкций «по вопросам ведения боевых действий в условиях его (атомного оружия. – В. М.) применения и способы защиты от его поражающего воздействия»: «Без учений с максимальным приближением к боевой обстановке нельзя было быть полностью уверенными в достоверности и эффективности рекомендаций военной науки.

Немаловажную роль сыграло и стремление не отстать в подготовке войск от армии США… Всем участникам разъяснили: проведение такого учения – вынужденная, но необходимая мера, что его повторение исключается и надо подготовиться так, чтобы сразу извлечь наибольшую пользу для обороны страны. И прежде всего, в вопросах боевого применения родов войск, обеспечения противоатомной защиты личного состава, его психологической устойчивости при атомном взрыве… Самое серьезное внимание уделялось отработке действий личного состава как в момент взрыва, так и при преодолении зараженных радиоактивными веществами участков местности».

Мне довелось за тридцать пять лет, что занимаюсь темой Тоцких учений, побеседовать с очень многими участниками и очевидцами событий того памятного дня – от генерал-полковника A. M. Макашова (в 1954 году – курсанта военного училища, а в 1989-м – командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа) до председателя Комитета ветеранов подразделений особого риска Российской Федерации В. Я. Бенцианова. Первый – сторонник мнения, что в Советском Союзе все делалось правильно и учения под Тоцким были необходимы. Второй создал, будучи практически слепым, действенную структуру для поддержки таких же, как он сам, «атомных солдат».

Но была у меня в 1989 году в райцентре Тоцкое встреча с человеком, который, хотя и не осуждая, но, уж конечно, и не одобряя случившегося на его земле, сумел простым крестьянским языком передать леденящий ужас того жаркого, солнечного дня. Это Федор Илларионович Колесов, ныне уже покойный. Он был человеком знаменитым: в 1930-е – стахановец сельского хозяйства, член комиссии по выработке Конституции СССР 1936 года, сталинской; перед Великой Отечественной войной на короткий срок его даже «бросили» руководить облисполкомом, поскольку перестреляли и пересажали всю верхушку области. Вот что рассказал мне 14 октября 1989 года под запись в блокноте, почти дословную (человек пожилой, говорил он медленно, и я успевал записывать), занимавший в 1954 году пост председателя Тоцкого райисполкома, обласканный властью и не обойденный славой Федор Илларионович Колесов:

– Я у военных, кто это готовил, спрашивал: «Почему не в песках взорвать, мало ли у нас песков?» А они говорят: «Нам надо знать, как здесь будет, тут такой же изгиб земли, как в Германии. И населено так же»

Что ж, как говорится, это многое объясняет. Действительно, с 1946 года и до самого исчезновения СССР с карты мира именно Германия – ФРГ и ГДР – считалась стратегами НАТО и Варшавского договора наиболее вероятным театром военных действий Третьей мировой войны. И без ядерного оружия ее сражений не представлял никто. Но разве это значит, что надо было устраивать атомную войну мирным жителям русских, мордовских, татарских, башкирских и немецких сел Оренбуржья? Вопрос повисает в воздухе вот уже седьмое десятилетие. Не нашелся еще ни один храбрец, облеченный властью – гражданской или военной, – который бы взял на себя смелость публично заявить: «Да, в 54-м все было сделано верно!» Даже от победителя в сражении при Московской мэрии 1993 года генерала Альберта Макашова я таких заявлений не слышал. Содержатся они разве что в книжке отставного полковника Кривого. Но о ней разговор особый. А пока давайте вернемся к воспоминаниям Ф. И. Колесова.