Репетиция конца света

Хотя что он такое проспал? Сегодня же шестое января, воскресенье. Ни на какие лекции не надо, и салон не работает до вечера. А там диспетчер сообщит ему, когда прийти конкретно, с кем встречаться... Наверняка перед праздником будет горячий вечерок, и это хорошо, потому что чем больше работы, тем больше денег.

Он откинулся на подушку и принялся вспоминать свой сон. Сон был дико смешной, потому что снился Косте почему-то Влад. Будто он явился в агентство в этом своем прикиде Северного Варвара с огромным мечом и распугал там весь народ. Дамы и господа голые выскакивали из спален, такая свалка – просто ужас, было и страшно, и смешно. И вот, улыбаясь до ушей и потягиваясь, Костя вдруг вспомнил, почему хотел проснуться пораньше. Потому что нужно поговорить с матерью!

– Ма! – крикнул он, свесившись с постели, но никто не отозвался. Костя, как был в трусах, вышел из комнаты и увидел, что в квартире пусто. Наверное, мама ушла на базар или в магазин. Чайник на плите был очень горячий – скорее всего, на дорожку напилась чайку и ушла буквально только что.

Он чертыхнулся. Мать как умотает по магазинам, так это на полдня. Тем более нынче, в предпраздничный день. А жутко не терпелось узнать, что она там и кому наболтала на этом телефоне доверия. С другой стороны, еще не факт, что она правду скажет. А не продолжить ли, пока ее нет, начатое вчера расследование?

Костя налил чаю, сделал бутерброд потолще, закутался в теплый махровый халат и с тарелкой вернулся в свою комнату. Поудобнее устроился в кресле и набрал тот же номер, что и вчера.

Телефон оказался занят. Костя набрал еще раз – снова занят. Видимо, еще кому-то перед Рождеством потребовалось доверительно пообщаться с психологом. Он включил музыку, под которую съел весь бутерброд и почти допил чай, когда наконец раздался нормальный гудок – и трубку тотчас подняли, вернее, схватили.

– Алло! – выкрикнул какой-то мужчина, очевидно, донельзя раздраженный звонком, но тотчас спохватился. Голос резко изменился, теперь он звучал мягко и вкрадчиво: – «Телефон доверия», слушаю вас.

Что-то было в этом голосе особенное – и в самом деле вызывающее доверие. Костя представил, как трудно встревоженному человеку, тем более женщине устоять перед этими вкрадчивыми интонациями. Голос просто обезоруживал...

Обезоружил он и Костю. У него был какой-то план, как начать разговор, но тотчас все вылетело из головы, и он ни с того ни с сего взял и бухнул:

– Позовите, пожалуйста, к телефону Алену Дмитриеву!

– Что-о? – выдохнул человек на другом конце провода – так изумленно, что Костя почувствовал себя полным дураком и чуть не нажал на рычажок, как вдруг его собеседник, словно почуяв это намерение, воскликнул: – Пожалуйста, не бросайте трубку! Прошу вас, очень прошу!

И Костя понял, что в голосе собеседника звучит не изумление, а крайняя тревога. И эту тревогу вызвал к жизни он сам – одним только упоминанием Алены Дмитриевой.

Ох и наворотила, чувствуется, делов эта самая писательница!

– Алло, вы слушаете? – переспросил тот человек, и Костя буркнул неохотно:

– Слушаю, да.

– Откуда вы знаете Алену? Почему спрашиваете ее по этому номеру? – не унимался психолог.

– Да так, случайно, – уклончиво ответил Костя. – Просто позвонил и спросил. А что, нельзя?

– Можно, можно, – заторопился его собеседник. – Я очень рад, что вы позвонили. Просто я невероятно удивился, услышав имя Алены. Вы с ней хорошо знакомы?

– В жизни ее не видел, – откровенно ответил Костя, чем поверг психолога в короткий, но глубокий ступор. – А вы ее знаете?

– Да, – выпалил тот. – Знаю. И я ее очень... впрочем, это неважно. Важно другое: вот уже сутки я не могу до нее дозвониться. Вчера звонил, ночью звонил, сегодня с утра... Все время включается автоответчик. Я сначала сообщения оставлял, потом перестал. Нет, я понимаю, конечно, мало ли где и у кого она может быть, Алена взрослая и вполне свободная женщина, я не имею никакого права ее искать, но...

Он запнулся, и Костя вдруг почувствовал, что этот психолог просто-таки с ума сходит не только от беспокойства за эту взрослую и свободную женщину, но и от ярости, что не имеет права ее искать. Или Костя сам ничего не понимал в мужской психологии, или тут речь шла не о простом знакомстве!

Наверное, этот психолог большой ревнивец.

А что бы ты сказал, ревнивец, если бы узнал, что твоя писательница провела вечерок в интимных развлечениях с таки-им профессионалом, что по нему любой порнофильм плачет?

На секунду Костя испытал мстительное желание открыть собеседнику глаза, но потом вспомнил о мужской солидарности и подумал, что разбивать чужие сердца – не его амплуа. И вообще – не суть важно, каков моральный облик писательницы Дмитриевой. Важно, как увязывается все это в одну цепочку: телефон доверия – и ее последующий поход в «Выбор для вас».

– Погодите, – вдруг пробормотал психолог ошеломленно. – Вы... вы... вас зовут Костя?