Репетиция любви

Она помолчала, нажимая на кнопки, потом убедилась, что сообщение отправлено, и наконец, подняла на меня глаза:

— Слушай, давай, что ли, чаю попьем, а?

Почему во всех ситуациях с Кирой я вел себя как последний дурак? Все, что я говорил и не говорил, делал и не делал, было чаще всего невпопад. Однако чай — это все-таки выход. Я поднялся со стула и пошел на кухню. Через несколько минут я вернулся в комнату с чайником и чашками.

Кира стояла у окна. Я решил воспользоваться удобным случаем и, поставив поднос на стол, неслышно подошел к ней сзади.

— Смотри, какой закат сейчас будет. Давай посмотрим. — Я пододвинулся к ней поближе, коснулся губами ее волос, согрел теплом своей ладони ее правое плечо, продел свою кисть сквозь колечко ее левой руки. Мои пальцы мелкими шажками перебрались на низ ее живота. Я крепко прижал ее тело к своему. Вихрем поднялся и забродил, обдавая жаром, шальной хмель у меня в голове. Ослабев, она потерлась затылком о мой раскаленный лоб. Вдруг тяжелыми скачками до нас донесся гром внезапного звонка и, подскочив ближе, словно ударил нас обоих молнией. Кира резко выдернула свою руку из моей. Туман улетучился, тепло испарилось, кровь отхлынула, комната стала прежней.

— Это телефон, — сказал я и снова пошел на кухню.

Когда я вернулся, Киры не было в комнате.

Я уже чуть было не выругался про себя, подумав, что, возможно, зря связался с этой выжившей из ума эксцентричной девицей. Что она, в конце концов, себе позволяет?! Исчезает и появляется, когда ей вздумается. Уж не воображает ли она, что я собираюсь унижаться перед ней. Да за мной любая девушка побежит по первому же моему зову и полунамеку…

Тут мой взгляд упал на разбросанные на полу фотографии. На самом верху пачки лежал один из последних сделанных мною портретов — это была Сашенька в купальнике на пляже, она стояла спиной к объективу с зонтиком в руке. Я поднял снимок с пола. Сашенька была идеальна — змеевидный хищный изгиб позвоночника, бронзовая кожа, развевающиеся на ветру распущенные волосы. Гладь песка и ее полуобнаженная фигура в телесном купальнике — прекрасная задумка слияния человека с макрокосмом. Эту фотографию забрал у меня один из женских журналов для подготовки к летним выпускам номеров. Я взял в руки следующую фотографию. Здесь была изображена еще одна из моих бывших подружек, Женечка, в бандане и коротеньких шортиках. Это фото было сделано в горах, и Женечка получилась у меня в прыжке с задранной футболкой, так что был виден ее загорелый слегка округлый животик с пирсингом в пупке. Я заметил, что женщинам очень импонирует предложение снять их на пленку, поэтому каждой своей новой девушке я предлагал сделать фотографии, чаще всего эротического свойства. Схема не менялась. Однако я с изумлением обнаружил, что у меня ни разу не возникла мысль сфотографировать Киру. И не потому, что мне этого не хотелось. Возможно, подсознательно я боялся, что после того, как я сниму Киру на пленку, время заштампует ее в прошлом, не оставив мне настоящего.

Если бы я обнаружил у Киры на столе кипу фотографий полуобнаженных мужчин, то точно бы этого ей не простил. Она была не из тех девушек, что устраивают скандалы или допросы, такие просто уходят без объяснений. Уходят навсегда.

Я сел на пол и стал просматривать все снимки. Фотографий было около пятидесяти, среди них были также фото для одного проекта, который я выполнял по заданию одного глянцевого журнала. Проект назывался «Летняя уличная мода европейских городов», в рамках которого меня вместе с парой репортеров отправили в турне по некоторым странам Шенгенской зоны. С той поездки у меня сохранились довольно забавные воспоминания: мы без стеснения подходили и заговаривали со стильно одетыми девушками на улицах Парижа, Лондона, Берлина и просили у них разрешения на фотосъемку. По фотографиям читательницы журнала должны были оценить, как одеваются девушки за границей. Снимки моих собственных подружек были сделаны в обычной форме прямоугольника, а те, что для проекта, — в виде кружка (то есть солнца), чтобы задать летнее настроение серии. Сейчас же они все перемешались друг с другом, как фантазия с реальностью.

Я сидел около кучи разбросанных вокруг фотографий — кружков и прямоугольников, среди сверкающего глянца внешней оболочки и абсолютно белых спинок оборотных сторон и смотрел на них, подперев рукой подбородок. Там были и знакомые, и незнакомые девушки. Но среди них не было одной. Той, которую мне почему-то никак не удается запечатлеть на пленку. Той, которая должна была вырвать меня из этого хаоса искаженной реальности. Той, которая должна была показать мне чистую, новую дорогу. Дорогу, по которой я когда-то начал идти, но потом свернул не туда.

* * *

Кира, как обычно, меня удивила. Через три дня она позвонила и как ни в чем не бывало пригласила меня на пикник.

— Да, и возьми фотоаппарат, — предложила она. — Ты можешь поснимать природу, — добавила она, как мне показалось, не без иронии в голосе.