Репетиция свадьбы

— Майлз, пожалуйста, выслушай меня, — взмолилась она. — Я хочу объяснить…

Стряхнув ее руку, он заговорил с холодной яростью:

— Прекрасно. Именно этого я все еще жду от тебя.

Отойдя в дальний угол комнаты, он скрестил руки на груди.

Патриция, кусая губы, начала свой рассказ:

— Я действительно потеряла память во Франции, клянусь! Но когда ты привез меня сюда, и я увидела квартиру, а потом… — Кулачки ее сжались. — Когда ты поцеловал меня в первый раз… я многое вспомнила. И с каждым днем картина становится все более полной.

— Но ты не сочла нужным сообщить мне об этом. — В его ледяном голосе послышался сарказм. — Наверное, ты решила, что мне будет неинтересно. А, может, просто забавлялась, играя со мной в кошки-мышки и наблюдая, как я страдаю?

Патриция выпрямилась и твердо сказала:

— Ты не поверишь, но я сделала это для тебя.

— Ты совершенно права. Я тебе не верю, — рассмеялся он каким-то неприятным смехом.

— Я не хотела причинить тебе боль! — В глазах ее стояли слезы.

Но попытка тронуть его сердце полностью провалилась. Все последнее время Майлз жил в ядовитом дурмане лжи и только сейчас начал осознавать, насколько глубоко тот изъязвил его душу.

— Ты ждешь от меня благодарности? — спросил он с едкой иронией.

— Да! — с вызовом сказала она, но затем вдруг сникла и медленно покачала головой. — Нет, боюсь, это невозможно…

— Ты поразительно догадлива. — Он с трудом подавлял искушение вцепиться в плечи Патриции и в бешенстве трясти ее.

— Когда ты нашел меня в Париже и показал эти снимки, — дрожащим голосом продолжала она, — я очень испугалась. Инстинктивно я чувствовала, что между нами что-то было, но ничего не могла вспомнить. Факты тонули во мраке, но какие-то смутные чувства обуревали меня. Гнев, ненависть… А потом ты сказал, что я бежала от тебя, и мне стаю еще страшнее. — Подступавшие слезы мешали ей говорить. Она делала над собой героические усилия, чтобы не зареветь в голос.

Майлз внимал ее монологу с циничной усмешкой, задаваясь вопросом, как это он раньше не разглядел в своей избраннице такой блестящей актрисы.

— Когда память начала возвращаться, — заговорила она после паузы, — до меня дошло, как мною ты значил для меня прежде и как важно вернуть все, что было между нами… — Конец фразы заглушило презрительное фырканье Майлза. — Но мы успели наломать столько дров… Я чувствовала себя униженной и оскорбленной, а ты, в свою очередь, должен был ненавидеть меня за то, что пережил по моей милости. Если бы только мы могли начать все с нуля! И тут мне пришло в голову, что, по существу, так и случилось. Мы начали заново узнавать друг друга, и я решила не мешать этому. Но постепенно мое полузабытое прошлое стало все сильнее напоминать о себе. Вот почему я сделала вид, что ничего не происходит, — иначе мой план не сработал бы. — В ее голосе послышалась печальная ирония. — И все шло как по маслу, пока…

— Пока не выяснилось, что ты лгунья, — закончил за нее Майлз. — Не верю ни одному твоему слову. Ни единому! Ты только прикрывалась своей «амнезией». По-моему, ты из тех дамочек, которым просто нравится играть с самыми глубокими и искренними чувствами мужчин. Они получают удовольствие, наблюдая, как те с вершины счастья катятся в бездну отчаяния! — Он помолчал. — Интересно, что бы ты еще придумала, если бы все не открылось? Устроила бы очередную свадьбу и в последнюю минуту снова сбежала? — Он стиснул зубы, борясь с подступающими рыданиями, и клокочущим от ярости, почти неузнаваемым голосом прорычал: — Что, что такого я сделал тебе? За что эта дьявольская месть?

— Я не собиралась мстить. Я… — Патриция безнадежно махнула рукой. — Если бы я не бросилась в эту авантюру если бы пошла на поводу у тех, кто торопил нашу свадьбу, я сделала бы тебя несчастным.

В ответ послышался презрительный смех Майлза.

— Черт побери! Оказывается, я должен благодарить тебя за то, что ты оставила меня с носом. Ну что ж, спасибо, осчастливила! — И он склонился в издевательском поклоне.

— Это правда! Я понимаю, сейчас ты зол на меня. Но когда ты остынешь…

— Размечталась! — грубо оборвал ее он.

Мучительно медленно, словно под тяжестью какого-то невидимого груза, плечи Патриция выпрямились.

— Ты имеешь полное право злиться. Но разве тебе не легче было бы продолжать верить, что я ничего не помню? И если бы все остальные считали так же?

— Смотрите-ка, она взялась меня утешать. От вашей любезности, мисс, просто тошнит!

— Я думала прежде всего о тебе, — упорствовала девушка.

— А сбегая из-под венца, ты тоже думала обо мне? Тебе не пришло в голову что надо было прийти ко мне и обсудить все проблемы, попросить об отсрочке, наконец, вместо того, чтобы исчезать из моей жизни?