Репин

У нас теперь здесь две выставки, одна в „Обществе любителей“: в техническом отношении есть вещи хорошие, но со стороны жизни — ничего. Ах, жизнь, жизнь! Что это художники ее обходят?! Чёрт возьми, брошу я все эти исторические воскресения мертвых, все эти сцены народно-этнографические; переселюсь в Петербург и начну давно задуманные мною картины из самой животрепещущей действительности, окружающей нас, понятной нам и волнующей нас более всех прошлых событий»^[406].

Через два дня он пишет Крамскому: «…Поверите ли, как мне надоела Москва!! Да, я решил во что бы то ни стало на будущую зиму перебраться в Питер»^[407]. Но работа над «Крестным ходом» затянулась, надо было писать и картину и все новые и новые дополнительные этюды к ней на солнце, почему ему пришлось два лета — 1881 и 1882 гг. прожить на даче в Хотькове, близ Абрамцева, которой он, кстати, очень доволен: «Дачка наша просто идеальна по красоте, воздуху и пр. — теперь я отдыхаю»^[408].

После временного перерыва, вызванного новыми приступами лихорадки, Репин усердно пишет этюды к «Крестному ходу».

«Эту неделю я работал все на солнце, с большим успехом, — пишет он Третьякову в августе, — сделал самые трудные, во всех отношениях, этюды риз диакона и причетника; да еще интересный странник попался (мимо шел), но зато ужасно я устал за эту неделю. Если бы с таким успехом удалось проработать хотя половину сентября, то я собрал бы все материалы для крестного хода»^[409].

Незадолго до этого Репин писал Стасову, бывшему тогда в Риме:

«Эту зиму я, к моей печали, останусь еще в Москве; надобно здесь покончить „Крестный ход“, а то, пожалуй, он будет совсем брошен. Теперь занят этюдами для него — жаль, погода стоит убийственная, солнечных дней почти не бывает, а ведь у меня все должно быть на солнце! В антрактах пишу кое-какие этюды»^[410]. И в течение всей зимы и следующей весны он отмечает в приписках своих писем к Стасову: «Вожусь все с „Крестным ходом“, да, кажется, и в эту зиму не кончу: много работы!»^[411]. «…Работаю я большею частью над „Крестным ходом“, но не будет готов и в эту зиму. В Петербурге кончать придется»^[412]. «Картина моя, конечно, не поспеет в этом году [к выставке], но будет несколько этюдов и портретов — всего нумеров до 10»^[413]. И уже в апреле 1882 г.: «„Крестным ходом“ я займусь летом и буду кончать его в Третьяковской галерее, где есть теперь пустые залы вновь прибавленного помещения для картин и еще не завешанные»^[414].

Паломницы. Этюд для картины «Крестный ход в Курской губернии». Писано с фотографии 1878 г. ГТГ.

Все лето 1882 г. Репин пишет в Хотькове этюды, уже последние, немногие, ему нужные, проводя значительную часть времени в Москве перед своим большим холстом — сначала в мастерской, позднее в Третьяковской галерее. За это лето ему удалось настолько продвинуть картину, что она казалась законченной даже Третьякову, не раз ее видавшему в работе. Он твердо решил приобрести «Крестный ход» для галереи, и после долгих подходов, переговоров и настаивания на уступке картина была куплена, но Третьяков просил Репина держать это в строжайшем секрете и не объявлять о продаже даже на XI Передвижной выставке 1883 г., на которой картина наконец появилась^[415].

Паломницы. Деталь картины «Крестный ход в Курской губернии». Тот же мотив, переработанный в картине по этюду с натуры.

«Крестный ход в Курской губернии» — наиболее зрелое и удавшееся произведение Репина из всех, созданных им до того. Недаром он так долго работал над ним. Каждое действующее лицо картины здесь высмотрено в жизни, остро характеризовано и типизировано: не только на первом плане, но и там, вдали, где уже поднявшаяся уличная пыль стирает четкость контуров, форм и экспрессий, — и там эта толпа не нивелирована, как задние планы всех картин, изображающих толпу, и там она живет, дышит, движется, действует.

Об отдельных персонажах — главных и второстепенных — можно говорить часами, ибо чем больше в них всматриваешься, тем более изумляешься их разнообразию, неходульности и меткости, с какой художник их выхватил из жизни. Тут нет уже заполнения композиционных пустот, как в «Проводах новобранца», нет вообще эпизодов, не идущих к делу, не повышающих правдивости картины, не сгущающих напряженности действия.