Репин

Эскиз был утвержден, и Репин принялся за картину. Эскиз находится сейчас в «Русском музее». Этот небольшой холст, — один из величайших шедевров всего репинского искусства. Уместить столько фигур на столь ничтожном пространстве, успеть их сделать в течение столь краткого времени, при том сделать так, что вы каждое лицо узнаете, да еще дать главным из них блестящую характеристику — это подвиг кисти.

Правда, многие лица только намечены, но намечены по-репински, т. е. так, что с ними по остроте выражения может поспорить иной долго работанный портрет. Справившись с таким неподражаемым мастерством с задачей характеристики, он с неменьшей легкостью одолел и задачу цвета: и по живописи, по колориту это одно из наибольших достижений Репина. Пестрота всей обстановки, малиново-красной обивки кресел, красных, синих, голубых лент, сверкающих звезд, эполет, шитых золотом мундиров — все это он сумел колористически согласовать, объединить в общую чудесную гамму, заставив особенн| красиво звучать в этих аккордах голубые андреевские ленты за столом.

В самой картине это получилось не так пленительно по колориту. Ее он писал уже не один, а с помощниками, своими учениками, Б. М. Кустодиевым, недавно умершим, и И. С. Куликовым, подготовлявшими большой холст и писавшими целые части картины, один на левой стороне, другой — на правой. Весь центр написан Репиным единолично и он проходил своей рукой по всей картине, снизу доверху, и слева на- право. Уступая по тонкости эскизу, картина, тем не менее, должна быть признана замечательным произведением, в области же заказного, официального искусства, с нею едва ли может соперничать какая-либо другая аналогичная картина любого европейского художника.

_{Н. Н. Герард и И. Л. Горемыкин.}

_{Этюд для картины «Заседание Государственного совета». 1903 г.}

_{Третьяковская галлерея}

Для своей картины Репин сделал множество портретов, писанных в этюдном характере. Для них сановники сидели, каждый на своем обычном месте, в зале заседания. Приходили то в одиночку, то вдвоем, и даже втроем, что было важно дм верности цветовых отношений. Отдельные портретные этюды — принадлежат к лучшему, что сделано Репиным по силе выразительности и чисто живописному размаху.

Заказ был принят Репиным в апреле 1901 г., окончена была картина в декабре 1903 г. В начале января 1904 г. она была на несколько дней выставлена для публичного обозрения на месте, для которого была предназначена одна из стен по соседству с залом заседания. В настоящее время она находится в Ленинградском «Музее революции»^{381}.

Глава XVII ПОД-ГОРУ (1907–1930)

ЗАСЕДАНИЕ. Государственного совета» и связанная с ним серия портретов были последним великим созданием Репина. После них он действительно медленно, но верно начинает склоняться «в долину». Когда он в 1894 г., с горечью, но не без тайной надежды, восклицал: «Хоть бы что-нибудь для сносного финала удалось сделать!» — он после нескольких десятков ничтожных пустяков и прямых пошлостей, вдруг снова развернулся с небывалым блеском и силой. Но за этой последней вспышкой настали годы немощи и увядания.

Окончив портрет Стасова в шубе, Репин уехал вместе с ним» в Париж, на Всемирную выставку 1900 года. Здесь он познакомился с Наталией Борисовной Нордман, писательницей, выступавшей в литературе под псевдонимом Северовой^{382}. Они быстро сошлись во взглядах, и очень сблизились. Наталья Борисовна имела в Куоккала, в Финляндии, дачу, которую предоставила в полное распоряжение Репина. Бросив академическую мастерскую, он вскоре там поселился, оставшись здесь до дня смерти. Наталья Борисовна была его верным, интимным другом до 1907 г., когда она, больная, уехала в Италию, где вскоре умерла. Дача эта, названная Северовой «Пенатами», сыграла большую роль в течение последних 30 лет жизни художника. Об этом его периоде, о гостеприимстве Репина и его последней подруги, о их вегетарианстве, о танцах под граммофон, как «полезном виде гимнастики» и о тысяче других полезных, гигиенических и приятных вещей жизненного уклада в «Пенатах» в свое время так много говорилось и писалось, что одной этой эпохе жизни Репина можно было бы посвятить целую книгу. Увы, — только жизни, но уже не искусству, которое, начиная, примерно, с 1907 г. обозначает явный ущерб, год от году увеличивающийся.

Этот упадок творческих сил обычно связывали с болезнью правой руки Репина, которая около этого времени стала сохнуть. Художник начал приучаться писать левой рукой, что вначале давалось ему с большим трудом. Но упадок выражался скорее в самой концепции новых картин, нежели в оскудении техники.

Само собой разумеется, что и в эти годы выпадали счастливые творческие часы, когда в обширной мастерской, построенной Репиным, наверху дачи, удавались отдельные этюды и даже портреты. Но большинство вышедших отсюда холстов носят печать глубокого упадка.