Реплика в зал. Записки действующего лица

Ермаш просек ситуацию сразу и по-своему. Вполне возможно, что близко к истине. Все дело в том, говорил министр, что у Тарковского не складывается картина, он понял, что кино не получается, вот и придумал выход: объявить материал браком, свалить на Рерберга. Ему сейчас надо, чтобы работу остановили. Никто не будет разбираться в причинах, будут кричать одно: Тарковскому закрыли картину! И он - в героях, в чистой рубашке...

- Возьми на "Мосфильме" материал и весь отсмотри, скажешь свое мнение, - велел мне Ермаш.

Я закрылся в просмотровом зале на четвертом этаже и все отсмотрел, часть за частью, со всеми дублями. Изображение было медленное, загадочное, зеленовато-синеватое, как сквозь бутылочное стекло. И выглядело оно таким от начала и до конца. Вполне можно было предположить, что здесь - соответствующее режиссерское задание, которое последовательно, титаническими усилиями, изощренно выполнил оператор.

Когда я зашел к Ермашу поделиться впечатлениями, они никого уже не интересовали. Накатили новые повороты сюжета.

Тарковский заявил, что продолжит "Сталкера" только в том случае, если будут выполнены его условия: если студия безвозмездно спишет с группы убытки, которые образовались к тому моменту, это - раз. Два: если ему разрешат делать нового "Сталкера" не в одной, как было, а в двух сериях. И чтобы вторую серию полностью оплатили.

Тут нужен короткий комментарий. Незадолго до описываемых событий Госкино распространило по студиям строжайшее указание - до минимума сократить производство двухсерийных лент. В сетках кинотеатров они занимали двойное место, и прокат сильно терял в доходах.

В таком контексте и безвозмездное списание понесенных расходов, и требование двухсерийности было вызовом, оно выглядело желанием поставить перед руководством такие условия, за которыми бы неизбежно последовал отказ. А значит, остановка работы.

Но Ермаш не хотел закрывать "Сталкера"! Требования Тарковского были удовлетворены полностью: убытки списаны, две серии для нового варианта фильма разрешены и снова было выделено необходимое количество дорогой и дефицитной кодаковской пленки.

Глядя из сегодняшнего дня на те перипетии, поневоле спросишь: а найдется ли в мире хотя бы один продюсер, способный на подобную щедрость?..

Тогда нашелся - советское государство в лице Ермаша, Павленка, Сизова. Специально называю фамилии, упоминаю государство, потому что прямолинейные и однобокие характеристики этих людей, осуждения системы, которую они олицетворяли, размножены в бездне статей, исследований, мемуаров, во всем том, что писалось по горячим следам, под свежими впечатлениями от обвала эпохи. Приходит, думается, время более уравновешенных и справедливых оценок. Нет, не одни только тупицы и держиморды правили бал в отечественном, советском кинематографе. Будь иначе, не стал бы он при всех своих обусловленных историей недостатках великим явлением мировой культуры.

В конце концов, и сам Тарковский не отрицал своего отечественного первородства. На Лондонской премьере "Сталкера" в июле 1981-го года он, рассказав корреспондентам о финансовых мытарствах и бюрократических препонах, тормозивших съемки "Ностальгии" в Италии, высказался так: "Этот случай лишь подтвердил мою убежденность в том, что только в Советском Союзе я могу снимать такие фильмы, какие хочу... В Москве, когда я приступаю к съемкам картины, мне выделяется столько средств, сколько необходимо".

Ну, а непонимание его стилистической манеры, отдельных метафорических ребусов показывали иной раз не только редактора и руководящие администраторы, но и коллеги по режиссерскому цеху, самые авторитетные среди них художники.

В сентябре 1977 года опять же на "Мосфильме" прошло заседание художественного совета. В нем участвовали все ведущие мастера крупнейшей студии страны. Зачем их собрали? Во-первых, чтобы показать забракованный Тарковским материал и решить, можно ли что-то из него использовать в дальнейшем, а, во-вторых, обменяться мнениями о новом, теперь уже двухсерийном, сценарии "Сталкера". Из "начальства" присутствовали только главный редактор "Мосфильма", один из умнейших людей на студии Леонид Нехорошев, он и вел, да я - главный редактор Госкино.

Беглые записи, сделанные тогда, сохранились в моем старом блокноте.

Уверенно "отбивался" от нападок главный инженер Коноплев: Рерберг, рассказывал он, получив пленку для фильма, проверил ее и не отверг. Мало того. Фирма "Кодак", никому не доверяя, сама проверяет состояние свой продукции, выдает соответствующий сертификат. Вот он, на руках...Все было в порядке. На той же машине, что и "Сталкера" проявляли "Сибириаду" и "Юлию Вревскую" - никаких нареканий не было. Дважды пленку проверяло операторское бюро студии и пришло к выводу, что технических причин для брака нет. Мне кажется, сказал главный инженер студии в заключение речи, что сами съемки велись в неправильной свето-тональной гамме, слишком много "режима", но это, извините, решение, которое избрал режиссер...