Реплика в зал. Записки действующего лица

Слово за слово, обед и всякие любезности, выясняется: наш хозяин на самом-то деле - режиссер, известный на островах и даже в Австралии. В год ставит по два-три спектакля на телевидении. Иногда в театре. А жена его - актриса, давненько уже разменявшая возраст Нины Заречной. Разговор закрутился вокруг Чехова, системы Станиславского, системы актерской оплаты, системы кинопроката. Не касались только политических систем. Правда, своего премьер-министра со странной для русского уха фамилией Молдун режиссер один раз упомянул. Оказывается, вчера глава кабинета министров заявил, выступая в парламенте, что, как стало ему известно, ракеты Советского Союза с недавних пор нацелены на Новую Зеландию! Услышав такое, парламентарии очень удивились. "Молдун у нас уже совсем того..." - режиссер покрутил пальцем у виска.

Затем нам показывали ферму. Второй дом, оказывается, - для детей: как бы квартира в том же подъезде. Для нашей знакомой зубастенькой и ее старшего брата, вечно болтающегося в городе, на регби.

В конюшне стояли лошади. Было предложено на них сесть и продолжить осмотр верхами. Поскольку Геннадий свое отвоевал, он отказался. Из солидарности хозяева тоже не попрыгали в седла. Я же соблазнился. Уточнив, какая из кобыл самая смирная, сел на нее.

В теплой дружеской обстановке компания двинулась пешком, я ступал рядом, в седле, как бы буденновец.

Произведя своей мускулистой рукой плавный охватный жест и обращая, таким образом, наши взоры на приволье зеленых холмов, хозяин произнес:

- Это все земля моя.

Так скромно и естественно произнес, что мне на коне вдруг живо вспомнилась сцена из давнего мхатовского спектакля "Мертвые души" по Гоголю. Там Ноздрев-Ливанов своим неповторимым ликующим баритоном сообщал Чичикову-Топоркову: "Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое".

- А все, что за холмами? - как бы на проверку подступился я.

- И там мое. Отсюда не видно, надо подняться, хотите?

- Зачем, - сказали мы, - и так уже хорошо. А вот те барашки, что по склонам рассыпаны, чьи?

- Чьи же здесь могут быть?! Мои, конечно.

- А сколько их у вас?

- Вообще мы много не держим, - признался режиссер-постановщик, - капитал не наращиваем. Только чтобы на жизнь хватало.

- Ну, понятно. Но все-таки...

- Да... - он помялся, видимо, огорчаясь, что вынужден огласить цифру скромнее, чем полагалось бы ему по рангу. - Шестьдесят две тысячи.

Я умышленно написал эту сумму прописью, как в платежной ведомости, дабы читатель не предположил, что тут вкралась опечатка.

- Шестьдесят две тысячи?! Но их же выгуливать надо, пасти, стричь!..

- Зачем выгуливать? Они сами гуляют, самостоятельно. Два раза в году сгоняем их и стрижем. Беру тогда помощника. Вдвоем управляемся. - Он ловко изобразил руками, как запускают машинку под баранью шерсть.

На холмах Новой Зеландии прекрасной меня вдруг озарило шальное допущение: вот если бы у другого рыцаря Чехова, тоже режиссера, у Олега Ефремова в годы его расцвета было 62 тыс. баранов?! Или у Галины Волчек?!

Я медленно сполз с лошади.

На обратной дороге с фермы в город наша делегация пребывала в задумчивости. Полученные впечатления подавляли. Не знаю, о чем размышлял Геннадий, может быть, о провокативном бассейне, а у меня в глазах роились стриженые бараны и наплывом возникало лицо зубастой девушки, впервые увидевшей живых русских. И тут я обратил, наконец, внимание на едущую перед нами странную кавалькаду: легковое авто изысканного дизайна влекло за собою прицеп на четырех колесиках, а на нем под выгнутой крышей стояла лошадь: мордой вперед, хвостом к нам.

- Легковой машиной лошадь перевозят? - удивился я, в те времена еще не приобретший и свои первые "Жигули".

- Человек отдыхает, - пояснил Крэйг, сидящий за нашим рулем. - Едет-едет, выберет место, где понравится, остановится, сядет верхом и поскачет. Потом лошадь заведет в прицеп и - домой.

Мы окончательно поняли, что со страной, где бегуны стаптывают в неделею три пары кроссовок, где театральные режиссеры сами стригут баранов, а лошадей возят с собой, как зубные щетки, дело иметь можно.

При большом стечении журналистов был подписан договор о намерении создать совместный новозеландско-советский фильм. По этому случаю состоялась пресс-конференция, мы дали интервью для разных программ телевидения.

Оставалось добраться до дома.

Добираться было далеко и, как оказалось, небезопасно.

Чудеса в Сингапуре

В Сингапур прилетели к ночи. К ночи, естественно, тропической.

Поскольку две недели назад, когда мы пускались в путь, в Москве был еще март ("март?к - надевай двое порток" - рус. пословица), то на мне была меховая ушанка, а на Геннадии хоть и кепка, зато еще и толстое пальто, которое он не снимал, чтобы не забыть. Однако в помещении аэропорта действовали кондиционеры.

Геннадий, оставаясь в пальто, ринулся выяснять, где мы будем жить и как туда попасть. Надо было торопиться - рабочий день заканчивался.