Реплика в зал. Записки действующего лица

Однажды Ермаш мне сказал: "У Шепитько есть сценарий "Село Степанчиково", она его снимать не будет, но их надо поддержать, без денег сидят. Передайте ей, что сценарий оплатим".

Ларису я застал в Болшево, куда приехал на какой-то семинар. Она сидела в холле. Подошел, присел рядом. Сообщение она выслушала спокойно, кивнула, приняла, как говорится, к сведению. Без эмоций....

Сегодня можно прочитать и в интервью старшего Климова, и в том же материале из "Каравана историй", который и процитирую: "Однажды мы втроем - мама, папа и я, еще совсем маленький, завтракали на кухне. Мама... размышляла, что снимать дальше. Она хотела экранизировать "Село Степанчиково", но почему-то никак не могла решиться. И вот шутливо мне говорит: "Антоша, спроси у папы, что мне дальше снимать?" Отец, подыгрывая ей, отвечает: "Антоша, скажи маме, что "Село Степанчиково" ей делать не надо..." Мама рассмеялась: "И что же тогда мне остается?" Папа продолжает: "А ты, Антоша, передай маме, что в соседней комнате лежит журнал "Наш современник", а в нем повесть "Прощание с Матерой", вот по ней она и должна снимать свой следующий фильм..."

"На свою беду я ей сам и насоветовал это снимать" - неоднократно признавался потом Элем Климов. Не только на свою, добавим, но и на ее...

Лариса успела снять для "Матеры" только несколько планов, в том числе "древо жизни". Оно появляется в начале картины и в ее конце. В финале оно должно было сгореть. Режиссер и сожгла это гигантское дерево. Потом все говорили, что напрасно - плохая примета. Сын комментирует: "Удивительно, как мама не обратила на это внимание. Она верила в предзнаменования и вообще жила интуицией. Все знавшие маму считали ее мистической женщиной".

Что тут скажешь? Возможно, нечто мистически недоброе витало над ними. Оба они, и Элем, и Лариса, похоже, ходили по некоей гипнотическо-эзотерической темной грани. И словно дразнили дракона жесткими кунштюками на съемочных площадках, да и самим выбором тематики для картин, того самого материала, которому истово отдавались. А мистика она и есть мистика. В ее контексте даже на то обращаешь внимание, что один - снял фильм о Распутине, после чего перенес поражение мозга, другая - погибла, едва приступив к фильму по Распутину. Элем сам передал жене повесть писателя Распутина, будто протянул любимой свою тяжелую руку.

Пройдет немного времени, и под ту же руку, под её немилосердную власть попадут судьбы многих талантливых людей, да что говорить - исчезнет великий кинематограф. Долго и тяжко станет он подниматься с нуля.

Сотворив назначенное ему умирающей властью, Элем надорвется и скоро сам на все свои последние годы уйдет сначала в творческое небытие, а потом в небытие просто.

Иди и смотри не возвращайся!

Те в кино, кто помнят семидесятые годы, а, значит, еще живы, а также те, кто только понаслышан о них из легенд, книжек, публикаций, возможно, ждут: а что скажет автор о своем участии в удушении знаменитого фильма Элема Климова "Иди и смотри"? Ведь сам-то Климов просто ужасы рассказывал...

Сейчас расскажу и я - честно, как на духу. Расставлю, как говорится, точки не только над I, но и везде, где им полагается быть...

Белоруссия - республика партизан. Во время войны там погиб каждый четвертый. На Белорусской киностудии "партизанская тематика" всегда была ведущей. Там было снято немало талантливых фильмов о боевых действиях в тылу врага, о яростном народном сопротивлении захватчикам. Весь мир знает о сожженной деревне Хатынь, на ее месте сейчас мемориал - к нему приходят помолчать, поклониться, возложить цветы. Уходят с перевернутой душой. Всего в Белоруссии немцами было уничтожено 209 городов, сожжено 9200 деревень, а 628 из них - вместе с жителями. 628 Хатыней!

Можно понять руководителей Минской студии, а также ЦК республиканской компартии, который возглавлял тогда бывший школьный учитель, бывший партизан, Герой Советского Союза, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Петр Миронович Машеров. Конечно, они обрадовались, когда узнали, что такой известный режиссер как Элем Климов вместе с местным писателем Алесем Адамовичем, автором повести "Я из огненной деревни", будут делать фильм о белорусских партизанах. Да еще при поддержке "Мосфильма"!

Машеров выделил режиссеру большую квартиру в центре своей столицы, обеспечил персональным транспортом. Он отложил все дела и за два дня облетел с Климовым на вертолете республику, показывая и рассказывая, где и как белорусы здесь воевали. Ему, видимо, представлялось, что вот теперь, наконец, на экранах появится нечто, действительно, небывало значительное, через что весь мир узнает о несравненном геройстве его народа.

Через некоторое время Климов и Адамович представили белорусам литературный сценарий, а потом и режиссерский. По режиссерскому, известно, фильм видится почти воочию, - что будет на экране, кто и что говорит, где и сколько молчат, сколько и какой потребуется музыки, шумов, что - днем, что "в режиме", какую подтащить технику, сколько и на что потребуется пленки, - полная ясность...