Реплика в зал. Записки действующего лица

До магнитофонных записей, а тем более до первых публикаций песни-стихи Окуджавы уже передавались из уст в уста, как сказки в деревнях. Мелодии и слова легко ложились в память. Кстати, Александр Свободин сказал мне как-то, что спрашивал о музыке Окуджавы у Шостаковича. Тот ответил, что в музыкальном смысле она совершенно корректна и оригинальна. В те времена я, как и многие, быстро усвоил булатовский репертуар, в связи с чем был неоднократно приглашаем в разные дома именно потому, что там хотели "послушать Окуджаву".

К тому времени, когда публика уже искала Окуджаву, а он еще искал публику, относится приглашение его выступить в кафе "Артистическое", что располагалось в Камергерском переулке напротив старого здания МХАТа. Мы, молодые, там пропадали часами, по-нынешнему - "тусовались", наблюдая, как мхатовские мэтры - Белокуров, Ливанов, Станицын и другие вальяжно пересекали помещение, у буфетной стойки опрокидывали в себя фужер коньяка и, прожевывая конфетку, твердым шагом удалялись в сторону своего театрального храма.

Кто организовал ту встречу с Булатом, сейчас и не припомню; возможно, Игорь Ицков, будущий сценарист, лауреат Ленинской премии. Но - собрались. Старый швейцар, у которого всегда можно было взять в долг, запер дверь на медную задвижку. Булат запел. И вот в самый разгар пиршества нашего духа, противостоявшего запретам, на пороге возникла внушительная фигура в кожаном пальто, а за ней вторая.

Певец замолк. В тишине кто-то произнес: "Пришли брать!"

Но мужчины, ни на кого не глядя, прошли к буфету и через пару минут удалились. Оказалось - инкассаторы: не нас пришли брать, а деньги из кассы.

Оттепель оттепелью, а и те времена простыми не были. Комсомольская и прочая печать, придя в себя после первого впечатления, принялась разносить Булата в лучших традициях идеологической травли. Ленинградская газета "Смена" напечатала, а "Комсомольская правда" воспроизвела такой, например, "разбор": "...В творческой лаборатории Окуджавы есть беда более злая. Это его стремление и, пожалуй, умение бередить раны и ранки человеческой души, выискивать в ней крупицы ущербного, слабого, неудовлетворенного... Позволительно ли Окуджаве сегодня спекулировать на этом? Думается, нет! И куда он зовет? Никуда". Группа писателей собралась и вынесла по поводу Окуджавы специальное постановление: "Большинство этих песен не выражает настроений, дум, чаяний нашей героической молодежи".

А моим чаянием было позвать Окуджаву к нам в редакцию "Труда": пусть бы послушали, порадовались, может, написали бы... Я и позвал, но получилось "в духе времени". Только Булат закончил петь в нашем старинном, так называемом Красном зале, помнящем еще Сытина и Дорошевича, как поднялась ведущая очеркистка Вера Ткаченко, потом ее взяли в "Правду", и так пристыдила барда за упадничество, что не только солисту, но и всем слушавшим впору было бежать в партком каяться. Мне же пришлось сгорать от стыда перед гостем. Пригласил, называется... Надо сказать, что Булат в этой мало уютной обстановке сохранял олимпийское спокойствие. Видно, не первая была зима на волка. В озабоченности показать, что "не все здесь такие", предложил поехать ко мне домой: попеть и послушать без помех.

- Тогда надо что-то прихватить, - отвечал он, и мы спустились на первый этаж - в гастроном. Сейчас того гастронома нет, за просторными его витринами поблескивают иномарки. Взяли водки и яблочного с газом сидра, он продавался в бутылках из под шампанского и стоил 1 (один) рубль. Последнее - по предложению поэта. "Если смешивать один к одному, хорошо идет", - пояснил он.

Помчались на трех такси. По дороге я сказал Булату: "В песне о Леньке Королеве вы поете: "потому что на войне хоть и вправду стреляют". На слух воспринимается - стреляют "в правду". "Да, это плохо", - согласился он. Позже он стал петь не "вправду", а "правда", так стал публиковать и в сборниках. А я, с учетом моего предложения Юлиану Семенову назвать повесть "Майор Вихрь", вполне мог теперь рассчитывать на лавры того райкинского персонажа, который, застав Симонова за сочинением "Жди меня", посоветовал добавить "Только очень жди". Что тот и сделал...