Репортаж без места событий

Я связалась по телефону с Виктором и попросила его обратить внимание на этих посетителей. Сама же согнала Маринку со своего места и села перед экранами камер, надев наушники. Толстячок с телохранителем уже был в зале. Он медленно двигался, подолгу задерживаясь возле каждой витрины. Изредка он о чем-то переговаривался с Коляном, но я не слышала.

Опять зазвонил телефон, и я сняла наушники. Это был Виктор, которой узнал лысенького и удивился, что я его не знаю. Титов Георгий Максимович — генеральный директор тарасовской сотовой компании «Мобилайн», как представил мне его Виктор. Я все равно настояла на том, чтобы Виктор не упускал их из виду. Не просто же так генеральный директор преуспевающей компании приходит на выставку ювелирных изделий! А может быть, он как раз и занимается скупкой работ Куницина, заказав их грабителям? Почему бы и нет! Он вполне подходит на роль заказчика, так как не стеснен в средствах. Только вот зачем, если он не является ценителем искусства? А затем, чтобы перепродать изделия по баснословной цене!

Все сходилось, и я выжидала, когда Георгий Максимович хоть как-то выдаст себя. Климачев лично поздоровался с гостем, они завели разговор, которого я не слышала. Потом Титов продолжил осмотр выставки. Мои ожидания, кажется, не оправдались, он вообще не уделил внимания колье, только спросил у телохранителя, то ли это колье, которое выкуплено в московском музее. Колян ответил утвердительно — это я слышала. Георгий Максимович после этого в том же темпе продолжил осмотр выставки. Затем Титов опять о чем-то говорил с Владимиром Вениаминовичем, после чего со всей свитой вышел из выставочного зала.

Неужели я ошиблась? Как только все трое оказались на улице, я связалась с Владимиром Вениаминовичем. Мне хотелось знать его мнение об этих посетителях. Владимир Вениаминович уверял, что Титов приезжал из чистого любопытства, а кроме этого, хотел всучить ему одну вещицу. Ему бабушка в наследство оставила золотой перстень, который Георгий Максимович теперь пытается продать, так как ему не нужны семейные реликвии. Перстень же не представляет никакой антикварной или художественной ценности, изготовлен в начале сороковых годов на фабрике. Весит он, конечно, много, поэтому и стоит прилично. Но Владимир Вениаминович отказал ему, так как не коллекционирует подобные изделия.

И этот посетитель оказался вне подозрений, что немного расстроило меня. Хотя, конечно же, надеяться на то, что нам удастся с первого раза выйти на нужных людей, глупо! Я продолжила наблюдение за выставочным залом, где собралось уже немало посетителей. Маринка же сидела у окна — тоже ничего интересного. Время близилось к обеду, и Маринка на скорую руку сделала нам бутерброды из оставленных Климачевым продуктов. Она разлила по стаканам апельсиновый сок, и мы немного перекусили.

Как раз подошло время выпуска новостей на нашем местном канале, и я прибавила громкость телевизора. Репортаж с выставки был показан самым последним. В городе нашлись события и поважнее, например, информация о еще одном развалившемся доме, интервью с депутатами Думы, проблема загрязнения местных пляжей, и только после всего этого я увидела на экране того худощавого длинноволосого репортера, который явился с оператором на выставку сегодня утром. Надо сказать, что материал был отснят на самом деле профессионально, если считать, что это не репортаж на Центральном телевидении. Оператору удалось за короткое время заснять почти все стоящие экспонаты. Боровиков же пространно говорил о том, как сейчас в нашей жизни не хватает прекрасных вещей, подлинного искусства — с большой буквы. Интервью с Владимиром Вениаминович было коротким. Климачев успел только пригласить всех на свою выставку и еще раз упомянул, что ему удалось украсить свою коллекцию выкупленным из московского музея колье.

После репортажа пошел блок рекламы, и я вообще выключила телевизор.

— А как же Ромка с Виктором без обеда? — участливо спросила Маринка, дожевывая последний бутерброд.

— Если хочешь, можешь отнести им еду, — предложила я, — кое-что из продуктов еще осталось.

Маринка сделала несколько бутербродов, высыпала в вазочку печенье, распаковала шоколад, разлила в стаканы апельсиновый сок, заставив снедью весь поднос.

— Я скоро приду, — пообещала она и вышла из нашего убежища, направившись в сторону выставочного зала.

Я опять продолжила наблюдение, заметив, что Маринка стоит уже на входе. С подносом она смотрелась вполне прилично. Виктор с Ромкой взяли себе по стакану сока и бутерброду, Владимир Вениаминович и Васин тоже не отказались от угощения.

Маринка возвратилась уже через десять минут, довольная, что ей удалось хоть кому-то сделать приятное. Я не отрывалась от экрана и не снимала наушников, прослушивая все бессмысленные беседы.

— Не знаю, но, наверное, это именно то, — четко услышала я разговор очередных посетителей: молодой длинноногой девушки и высокого солидного мужчины. Говорил именно он. Странно, что этот человек явился сюда без охранников, так как относился, как и Титов, к богачам нашего города.