Репортаж из морга

Полицейский запускает аудиофайл. После долгих минут, потраченных на получение адреса звонящего, дежурный передает звонок доктору.

– Мои родители истекают кровью.

– Месье, что с ними происходит?

– Не знаю. У них идет кровь. Быстрее приезжайте.

– Не волнуйтесь. Кровотечение сильное?

– Да, приезжайте скорее.

– Вы можете зажать раны?

– Нет.

– Они еще дышат?

– Не знаю.

– Не могли бы вы пойти посмотреть?

Трубку положили. Я слышу звук шагов и долгую тишину после. Врач беспокоится.

– Алло, месье? Вы там?

– Да, вот и все. На этот раз уж точно.

– Что точно?

– Они не дышат.

Он отложил трубку, вернулся в спальню, перерезал горло своим умирающим родителям, а затем вернулся ответить скорой.

Признав невменяемым, его поместили в специализированное психиатрическое учреждение. Судебный медик с трудом во всем разобрался, ему пришлось объяснять суду, что множественные маленькие раны сами по себе были смертельными и что было уже слишком поздно спасать любую из жертв. Что касается открывалки для бутылок, помытой и поставленной на место, генетический анализ показал, что на ней остались микроскопические следы крови обоих родителей.

В тот же вечер мы со следователем провели собственный психологический разбор полетов в Пале– де-ля-бьер за разливным пивом. И никаких открывалок.

Я решительно не люблю понедельники.

Драма в бункере

Я не из тех, кто сочувствует всем на свете. Такая уж у меня профессия. Когда выезжаешь на место преступления или заходишь в секционный зал, лучше на время работы оставлять сочувствие в раздевалке. Только так можно разграничить личную и эмоциональную жизнь. Но из каждого правила есть исключения. Как, например, этот приступ сплина, накативший на меня однажды вечером весной 2013 года после дня, проведенного в суде ассизов в городе Сент.

Я веду автомобиль по автостраде, убаюканный потоком новостей, льющимся с «Франс-инфо». Наслаждаюсь лучами солнца, которые освещают поля подсолнухов, зная, что это продлится недолго: вдалеке вырисовывается огромная полоса чернильно-черного облака, предвещающая грандиозную грозу. Обдумываю слушание. Одно из многих, ничего особенного. Я дал показания, ответил на вопросы. Рутина.

И все же не совсем.

По дороге домой меня охватило странное чувство. Что-то вроде волны горечи, связанной с образом жертвы, о которой шла речь во время слушания. Медсестра, решившая посвятить свою жизнь другим, а после погрузившаяся в алкоголизм и бродяжничество.

Заседание всколыхнуло воспоминания, вызвав в памяти картину места, где было обнаружено тело. Я как будто бы пережил этот момент заново.

Когда я прибыл в Ла-Рошель в мае 2011 года, была уже глухая ночь. Вызвавший меня полицейский сказал, что нужно искать стоянку возле железнодорожного вокзала, в двух шагах от отеля «Меркюр». Точных GPS-координат у меня нет, поэтому нахожу ее не сразу. Наконец мое внимание привлекает интенсивный ореол света, который выводит меня к машине спасателей.

Я паркую автомобиль, внутренне улыбаясь: даже мертвым не обойтись без спасателей!

Сегодня они предоставляют нам оборудование. Их генератор мурлычет в углу, подавая электричество на осветительный шар, закрепленный на шесте. Место преступления отмечено классической желтой лентой. Резкий свет освещает двух криминалистов в белых комбинезонах. Они сгорбились над рюкзаком. Никакого тела на горизонте. Рядом с криминалистами, на старом строительном поддоне, я замечаю совсем неуместный здесь горшок с остеоспермумом восхитительной красоты, с интенсивно-зеленой листвой и цветами, оранжевыми с примесью фуксии.

Нахожу старшего следователя.

– Добрый вечер, туда пока нельзя, там работает команда криминалистов из Орлеана.

– Из Орлеана? Не далековато ли от Ла-Рошели?

– Да, но прокурор не хочет, чтобы говорили, будто мы жалеем средства на расследование смерти бомжей. Хотя наши ребята ничуть не хуже…

– Я знаком с ними и нисколько в них не сомневаюсь. Но где же работают криминалисты?

Я не вижу ничего, кроме горшка и рюкзака.

– В старом бункере времен последней войны, там, в зарослях рядом со стоянкой. Этот бункер превратился в своего рода пристанище для местных бездомных. Между прочим, о теле нам сообщил бомж.

– А где он?

– Спасатели отвезли его в больницу. Он был совершенно потрясен. Когда мы прибыли, он показал нам труп женщины в бункере, а потом рухнул как подкошенный. Шок. Как мы понимаем, это была его подружка. Его самого положили в психиатрию, подлечить. Кстати, он там оказывается не впервые.

– Понятно, спасибо. Я подожду.

К счастью, у меня с собой термос с кофе.

Горячий кофе – незаменимая вещь во время ночных бдений возле трупа.