Репортаж не для печати

Колонна статуй закончилась и процессия поравнялась со стенами храма. Они были украшены расцвеченными иероглифами и сериями картинок на сюжеты земной и загробной жизни. Крик рвался из моей обессиленной груди, но ветер успокаивающе обволакивал мое лицо и потрескавшиеся губы, продолжая неясно бормотать:

«Исчезнуть в стране Вечности, в стране, чуждой насилия. Где никто не нападает на ближнего, где никто не восстает из райской тишины и покоя. Соединиться со Владыками Вечности - вот настоящее счастье и блаженство. В стране, где люди перемешаны, где цвет кожи ничего не значит, где толщина кошельков в предыдущей жизни ничего не определяет Не думать ни о чем, кроме грядущих наслаждений, удовольствий и безмятежного счастья/» Я напряг все свои силы, пытаясь максимально прояснить затуманенное сознание. Что это за страна, где люди перемешаны, в которую никто не уносил своего добра и откуда никто не возвращался? Меня охватил страх, когда я, наконец, догадался. В висках шумно застучала кровь Ее сильная пульсация причиняла тяжелую боль, словно по голове молотили бейсбольной битой.

«Успокойся. Это – сон, – убеждал я себя – Всего лишь забытье, болезненное и мимолетное. Сейчас ты очнешься и все будет в порядке».

Но все было не в порядке. Совсем не в порядке. Снова нахлынул туман и все мысли легко растворились в его вязкой вате.

Люди, которые несли носилки, остановились и опустили их на землю. Они молча расступились, давая дорогу жрецу, который подошел ко мне, лежащему навзничь и пощупал пульс.

Снова налетел ветер, с упорством шептавший слова, которые мне совсем не хотелось слышать:

«Исчезнуть и раствориться… Когда смерть кажется исцелением от затяжной болезни. Выходом на свежий бодрящий воздух, после горячки. Смерть, как аромат лотоса. Как отдых на берегу страны опьянения. Как возвращение морехода домой. Смерть, как тоска человека по родному дому после долгих лет в плену».

Превозмогая пульсирующую боль, я закричал. Мой дикий крик сливался воедино с первыми бледно-рубиновыми лучами зари, окрасившими темное небо. Жрец успокаивающе коснулся моего лба, проведя руками по раскалывающейся на части голове.

Затем жрец воздел руки к алеющему закату и негромко запел:

– О уйди, Осирис, в свою страну и отступись от этого чужеземца. Бог Хор говорит с тобою в его лице и делает тебя слабее. Хор забирает у тебя силу и лишает могущества. Ты слабеешь на глазах и не встаешь больше Ты ослеп, Осирис, и не видишь ничего! Голова твоя бессильно опускается и не поднимается. Я, великий маг и око Хора, приношу тебе просьбу – повеление уйти в Страну Мертвых. Ибо Большой Скарабей охраняет нас! Уйди, Осирис!

Люди, стоявшие вокруг жреца, что-то тихо запели. Песня набирала силу и звучала все увереннее, торжественнее. Она переливалась, как радуга, превращаясь в тысячелетний гимн жизни, которая насмехалась над смертью. Она крепла вместе со все ярче алеющими лучами солнца.

Ночь медленно отступала. Как отступала и слабость, до этого безраздельно владевшая каждой клеточкой моего тела. Холодный свет звезд окончательно поблек и они исчезли.

Я ощутил значительное облегчение. Оно усиливалось мыслью-заклинанием: «я жив, я жив…» Я изо всех сил попытался разогнать остатки тумана в голове, который стал постепенно рассеиваться. Мое тело содрогалось от толчков, и, постаравшись убедить себя, что самое страшное осталось позади, я с трудом разлепил веки.

– Мистер! Мистер, проснитесь! – говорила девушка, склонившаяся надо мной с некоторой тревогой. Она осторожно дергала меня за плечо, пытаясь вырвать из тесных объятий кошмарного сна.

«Если это рай, – подумал я, – то дева Мария выглядит прехорошенькой. Надо будет поинтересоваться ее планами на сегодняшний вечер, Маклин. Может в раю показывают приличные и свежие голливудские фильмы?»

Но это был не рай, а аэропорт имени Кеннеди в Нью-Йорке.

Я промучился в страшных видениях в течение всего полета, словно провалившись в бездонную яму. И стюардессе стоило немалых усилий разбудить меня, продолжавшего спать, когда все пассажиры уже давно покинули борт авиалайнера.

Глава четырнадцатая. СТРАНА ТРОГЛОДИТОВ

1