Репортаж о главном гаде галактики

Даже не успела оглянуться, как мы оказались у него дома. Стояла тишина. Кажется, сегодня я слышала звук двигателей, а значит, корабля нет на месте, и в доме всего пару мужчин из его команды. Сегодня ночью самое время бежать.

– Иди за мной, Риа, – поманил он меня в дом.

– Слушаюсь, мой бог.

Он повернулся и тихо засмеялся. В зеленых глазах мелькнула одержимость и страсть.

– Смотрю, мои уроки пошли тебе на пользу.

– О да. Мне нужно радоваться, что я могу доставить тебе удовольствие, – входила я во вкус. – Араан снизошел до простых смертных, это великая эра для олтров, – болтала я все, что приходило в голову, используя воспоминания о дне Дарения.

Мы прошли в дом, затем поднялись наверх. Перекусили. Террел прихватил дорогое белое вино и бокалы. И мы ввалились в его спальню. Он открыл вино и наполнил бокалы, поставив бутылку на низкий столик у окна. Я по привычке хотела спросить, за что пьем, но благоразумно промолчала. Я и так болтаю лишнее, и у него наверняка уже возникли подозрения. То, что он отдал мне амулет, еще ничего не значит.

Я немного отпила, посматривая на Террела. Прикрыла глаза, перед которыми вставала белая пелена. Кровь бурлила по венам, гудела в висках как турбина. Я смотрела на амеранина и понимала, что не хочу оставаться с ним. И вовсе не потому, что он мне не нравился. Он как дикий опасный зверь, которого невозможно приручить, невозможно держать под каблуком. Этот мужчина способен завоевать сердце любой, но не останется с ней. Потому что он волк-одиночка. Сегодня он со мной играет, а завтра задушит и даже не вспомнит о дикарке по имени Риа, которую привели к нему в день Дарения. Нужно отбросить в сторону сентиментальность и действовать по заранее намеченному плану. Отключить поле и бежать. Как только я выберусь с полуострова, сразу же позвоню Диззиру, чтобы он меня забрал. Пора заканчивать игру и возвращаться на Землю.

– Почему ты мне врешь, Риа? – вдруг спросил Террел.

Я едва не поперхнулась и вопросительно взглянула на него.

– В чем именно?

– Во всем. Я ведь знаю правду, – заявил он.

У меня внутри вдруг оборвалась какая-то струна.

– Ты же не веришь в то, что я бог. Кто я для тебя? – поднял он бровь.

У меня отлегло от сердца.

– Мой… мой мужчина, – вырвалось само, и в голове вдруг щелкнул какой-то тумблер, отключая мозг окончательно. Я шагнула к Террелу, и он поймал меня, обхватив за талию.

– Правда? – спросил он, не отрывая взгляда. – Ты серьезно думаешь, что мы могли бы быть вместе?

Во мне вдруг всколыхнулась надежда на совсем другой исход. В голове щелкнул тумблер, отключающий здравый смысл. Я шагнула к Террелу, подняла руку и погладила чуть колючую щеку, провела пальцем по красивым изогнутым в хищной ухмылке губам, по скулам. В зеленых глазах с едва заметными прожилками янтаря плескалось любопытство и непонятное чувство, которого я не видела раньше. Между бровями пролегла v-образная морщинка. Было в его облике нечто, безумно притягивающее мой взгляд, какой-то шарм в сочетании с хищной натурой.

– Нет. Мы разные, и ты сам это понимаешь.

– О, более чем, – усмехнулся он и вдруг перехватил мою руку, поцеловав по очереди пальцы. – А я ведь мог бы быть с тобой откровенен, если бы ты была откровенна со мной. Ты узнала бы меня лучше. Пропасть между нами строишь лишь ты.

– Ты говорил это каждой подаренной тебе девушке? – выдернула я руку, прижав ко рту, чтобы не ляпнуть лишнего.

Если бы он сказал мне, что он чувствует на самом деле. Но к кому? К дикарке по имени Риа? Что я вообще хочу услышать от этого мерзавца, которому все равно, кого убивать? После прочтения его досье мне и так было понятно, с кем я имею дело.

– Эмм, пожалуй, ты первая, кому я это говорю. Ну так что скажешь, Риа? Как ты ко мне относишься на самом деле?

– Моя жизнь принадлежит тебе, – прошептала я, вкладывая в эту фразу совсем другой смысл. Ну не могла же я признаться ему, что влюбилась, но я не олтр, и вообще мне нужно сматываться от него как можно быстрее.

Террел задумчиво допил вино из бокала, поставил его на стол. Повернулся ко мне, верхняя губа приподнялась, на лбу появилась морщинка. Он отбросил на спину косу, скрестил руки на груди, пристально глядя мне в глаза.

– Это все, что ты хотела мне сказать? – хрипло спросил он.

– Все! – выдохнула я.

Похоже, он собирался устроить мне допрос с пристрастием. И этого я боялась больше всего – правды. Странно для человека моей-то профессии. Я мысленно посчитала до пяти, тоже допила вино. Подошла к амеранину, сбросила с себя платье, сняла трусики, которые упали на пол. Расстегнула магнитные кнопки его рубашки и погладила мускулистую грудь.