Репортёр

Марта снова вздрогнула – на этот раз оттого, что услышала русскую речь. Она сразу узнала немного хрипловатый голос того русского горлопана и пьяницу, который, как ей казалось, испортил весь вечер и разрушил ее любовь. Не веря своим ушам, Марта порылась в сумочке, достала оттуда зажигалку и несколько раз чиркнула ею, пытаясь убедиться, что это был действительно он. Бережно опустив спящего котенка рядом на землю, Марта, ладонью прикрывая от ветра вспыхнувший огонек, поднесла его ближе к лицу незнакомца и тут же отпрянула назад: да, это был тот самый русский. Все его лицо, шея и грудь, оголившаяся из-под разорванной туники, были в страшных кровоподтеках и ссадинах. Марта коснулась самой туники – и ощутила на своих пальцах липкую жидкость. Она снова чиркнула зажигалкой и увидела, что это была кровь. От незнакомца сильно разило спиртным.

Чувство жалости и сострадания мгновенно сменилось отвращением и брезгливостью. Она тут же вспомнила его грязные слова, развязанный смех, шутки, стол, заставленный бутылками из-под водки.

– Скотина, – прошептала она, взяла на руки котенка и поднялась, собираясь уйти. – Пусть с тобой полиция разбирается.

Подобрав свои туфельки, она уже вышла на аллею, как снова услышала жалобный стон:

– Помогите… Помогите встать…

В сердце Марты опять шевельнулось сострадание. Казалось бы, работая хирургической медсестрой в одной из здешних клиник, она должна была давно привыкнуть к подобным стонам. К тому же, это был не ее пациент, какие приходят в клинику за помощью, а самый обычный пьяница, а, может быть, и хулиган, драчун, место которому – в полиции. Но зов на помощь, то, как он корчился от боли, не в силах подняться с сырой земли, остановили Марту. Не выпуская котенка, она возвратилась к незнакомцу, нагнулась к нему и протянула свободную руку:

– Держите.

Незнакомец ухватился за протянутую руку, и Марта попробовала помочь мужчине приподняться или, по крайней мере, сесть. Но тот снова застонал, высвободил свою руку и схватился за правый бок.

«Да, парень, тебе, видать, бока хорошо намяли, – подумала она, бережно ощупывая его ребра. – Нескоро теперь будешь хлестать водку и горланить в кабаках».

Марта уже в который раз опустила спящего котенка на землю и, поддерживая незнакомца под спину, испытывая при этом жуткое отвращение от алкогольного смрада, начала помогать ему подниматься с земли. Потом помогла выйти на аллею, где было светло, и так же бережно посадила на лавочку.

– Чао, мачо! – она похлопала его по плечу, подняла котенка и направилась к своему дому. Но не успела ступить нескольких шагов, как новые стоны, исполненные болью, заставили ее возвратиться.

– Послушайте, вам нужна медицинская помощь и полиция, – Марта легонько потрясла незнакомца за плечо, стараясь привлечь его внимание.

– Вы меня понимаете? Вам надо в больницу, а они вызовут полицию. У меня с собой нет телефона, чтобы помочь. Уже поздно. Дождь. Здесь нельзя оставаться.

– Спасибо, – превозмогая боль, тихо сказал незнакомец. – Я как-нибудь… Спасибо…

– Тогда я пойду? – спросила Марта, желая убедиться, что действительно больше ничем не может быть полезной начинавшему приходить в себя русскому. – Все окей?

– Окей, окей…

Незнакомец слабо махнул рукой, давая понять, что дальше со своими проблемами справится сам. Марта пошла по пустынной аллее, то и дело оглядываясь на русского, оставшегося сидеть на мокрой лавочке, согнувшись от мучивших его болей.

«Ему срочно нужно в больницу, – подумала она, – сейчас приду домой и вызову неотложку».

В дверях ее встретила заспанная подруга Марцела, с которой она снимала эту крохотную квартиру на две комнатки.

– Явилась наконец-то, – сонным голосом сказала она, запирая дверь на ключ. – Все подробности вашей вечеринки потом… Хорошо?.. Страшно хочется спать. Доброе утро… Нет, спокойной ночи…

Она тут же плюхнулась на свою кровать и с головой укрылась одеялом.

– Если хочешь есть, то там… Молоко… Наверное, теплое еще. Потом поставь в холодильник, не забудь, – пробормотала она Марте, поворачиваясь к стенке, завешенной вырезками из разных журналов, календарями и постерами.

Тихо раздевшись, Марта прошла на кухоньку и, не включая свет, налила молока – сначала в блюдечко для котенка, а потом в чашку себе – и присела за маленький стол, стоявший возле окна. Неприятные воспоминания стали опять душить ее, метаться в памяти. Чтобы как-то отвлечься и успокоиться, Марта выпила молока и, приоткрыв окно, закурила сигарету, выпуская дым в ночной воздух. Потом снова пригубила молоко, все думая и думая о том, что произошло между ней и Гонзой.

Окно кухни выглядывало прямо на парк, на ту самую аллею, по которой она только что шла. Марта отодвинула занавеску и в глубине аллеи вдруг снова увидела того русского. Он сидел по-прежнему на лавочке один, опустив голову на колени и корчась от боли.

Марта подошла к спящей Марцеле и легонько потрясла ее.

– Я же сказала, что все подробности утром… Дай поспать…

– Марцелка, где твой мобильник? Один звонок надо срочно сделать.