Репродуктор

— Заступиться за родной Старостат, — пришел ей на помощь Александр Евгеньевич, продолжая жевать свое мясо, — не только патриотично, но и выгодно.

И тоненько захихикал, слегка запрокинув голову. Аля смотрела на него с удивлением.

— Девушки, — вдруг сказал колобок, резко подавив приступ веселья, — у вас ведь телефончик еще раз можно попользовать? Чудно. Старому солдату надо звякнуть своим боевым соратникам.

Он минуты три болтал в трубку про какие-то «разнакопления», то и дело выкрикивая: «В яблочко!» Наконец, шутовски поклонившись, вышел в коридор, и дверь за ним захлопнулась.

— А ты не участвуешь в конкурсе? — спросила Лиза, достав из стола салфетку и протирая трубку после клетчатого.

Аля возилась с чайником: хотела подогреть воду, но кнопка при нажатии не вдавливалась, а только западала, и ее снова приходилось выковыривать ногтем.

— Ты про тот, который на прошлой неделе объявили? — спросила она, тряхнув чайник и стукнув по его крышке. — Неа. А ты?

Лиза хмыкнула.

— Я написала сценарий серии передач. Про Урал. Про Бажова там, про Беловодье. Слышала когда-нибудь?

— Неа, — сказала Аля, все-таки доковыряв кнопку. — Ну про Урал-то слышала.

— Вот, — с удовлетворением заметила Лиза, — и я про то же. Короче, это будет авторский такой проект, просветительский, про то, что мы забыли Урал, а это неправильно. «Федерация вчера-завтра» называется. Пару дней назад закончила. И еще… Если будешь писать, то не пиши на имя Старосты. Мне брат сказал, надо на имя Леонида Дорофеева — помощника по молодежке.

— Надо бы записать, — Аля рассеянно рассматривала кружку со сколотым краем, обнаруженную в шкафу: если помыть, может быть, даже и ничего.

Лиза тоже подошла к шкафу, вытащила свою маленькую красную кружку с изображением нечеткого памятника и надписью «Охранкультуре — 50». К ней она достала пакетики кофе и коробку из-под рафинада, в которой, судя по звуку, перекатывались только сахарные крошки.

— Слушай, — спросила Аля, — у вас тут еще много медведей работает? А то так и будут носиться по коридорам.

— Нет, — Лиза помотала аккуратно подстриженной головкой, — этот последний. Теперь поспокойнее станет.

Они принялись пить кофе, болтая о любимых телеведущих, кошках (обеим нравились длинношерстные) и вспоминая забавные случаи со своих экзаменов.

Рабочий день закончился. Лиза первой убежала к какой-то подружке, которой она помогала с написанием текста. Аля же закрыла кабинет, сдала ключ на вахту и вышла через главный холл — не потому, что так было удобнее, а потому, что ей хотелось почувствовать себя настоящей сотрудницей ЦРУ.

Домой возвращалась в приподнятом настроении. Троллейбуса дождаться не удалось, но зато она нашла, как существенно срезать путь по Малой Линейной, а потом по дворам.

В подъезде опять несносно пахло пережаренной рыбой. И, возможно, именно ее останки валялись на лестнице между первым и вторым этажом. Аля дважды наступила на стекло, долго искала в кармане ключ, а подойдя к своей двери, чуть не отпрыгнула назад: на полу, расстелив куртку, поджав колени и спрятав в них лицо, кто-то сидел.

— Ой, Алька, привет! — вскинулась Юляша. — А я к тебе — помыться. Можно? А то у нас горячей воды уже неделю нет.

Когда они прошли в квартиру, Юляша сразу бросилась рассказывать о происходящем на работе. За историю с медведями ей устроили разбор: присутствовали начальник сектора, начальник отдела и психолог — он и задавал вопросы. Юляша очень боялась, но тот оказался ничего, вполне нормальный. Все про мытье окон спрашивал. В итоге ей просто записали выговор и оставили на испытательном сроке.

— Мне говорят, что легко отделалась, — поделилась она.

Сумки с медведями Марта и девчонки сдали, не стали отпираться. У них тоже был какой-то разбор, но чем там все кончилось, Юляша не знала.

— А еще, пока я тебя ждала, какой-то мужик в форме принес это, — Юляша вытащила из безразмерного кармана своей куртки непрозрачный почтовый пакет, в каких обычно рассылают налоговые квитанции. Темно-темно-серый, почти черный. — Я за тебя расписалась.

Получив чистое полотенце, Юляша благодарно кивнула и упрыгала в ванную. А Аля взвесила в руке пакет и в задумчивости прошла на кухню за ножницами. Она срезала с правого края узенькую полоску и вытряхнула содержимое. Внутри оказался бумажный конверт с большим алым оттиском на лицевой стороне и отпечатанной в правом верхнем углу строчкой: «Личное. Алине Галеевой». Оттиск был знакомый, она сама не раз ставила такой еще в самом начале практики в Департаменте: огненный петух попирает лапами длинный ключ, из зубцов которого складываются буквы «КС».

Аля зажмурилась и почувствовала, как по телу бегут мурашки. Это был он! Он! Завизжав от счастья, она снова схватила ножницы и прошлась ими по самому краю конверта — чтобы не повредить даже крошечный кусочек письма.

Внутри лежали два листка тонкой полупрозрачной бумаги с четкими, будто бы от руки написанными буквами. Аля схватила первый из них и, пробежав глазами только верхние две строчки, радостно завопила:

— Юляшка! Юляшка, они ответили!