Рептилия

Обливаясь холодным потом, Эгомо вскочил на ноги. Он дрожал. Он все еще ощущал на своей коже боль от острых зубов, впивающихся в его плоть. Пигмей посмотрел на себя и, потрогав тело, удостоверился, что все было на своих местах. Слава богам — это был всего лишь сон. Только вот страх и чувство приближающейся опасности так и не прошли. Все его мысли были устремлены к озеру. Он собрался и пошарил рукой в поисках опоры. Плечо не замедлило ждать и кольнуло так, что у Эгомо на глаза навернулись слезы. Он наклонился всего лишь на какой-то миллиметр, а его так скрутило. Пигмей сел на один из железных ящиков с запасами, закрыл глаза и подождал, пока не пройдет приступ слабости. После трех глубоких вдохов он снова пришел в нормальное состояние. И вот он снова это почувствовал. Там, снаружи, что-то было.

Что-то большое.

Охотник посмотрел по сторонам. Если бы он не потерял тогда свое оружие! Все, что у него осталось — тупой тростниковый нож, который он много лет назад выменял на двух забитых антилоп. Смешное оружие, шириной не более пяти пальцев. Он снова вспомнил те глаза, которые он видел во сне — огромные, круглые, зеленые, смотрящие на него сверху вниз. Эгомо понял, что с таким оружием у него нет абсолютно никаких шансов.

Потом он увидел открытый ящик, до отказа заполненный всякой всячиной. Среди прочего он разглядел нож в половину его руки. Можно ли его взять? Он осторожно взял его в руки и провел большим пальцем по острию. Острый — с удовольствием отметил он. Хорошее лезвие. Он просто должен был взять его, пусть даже другие посчитают это невежливым. Этого требовали обстоятельства.

Крепко сжав зубы, он вышел из палатки.

— Тушите огонь! Живо!

Я даже не успел понять, что здесь происходит, как Сикспенс вылил на огонь целое ведро воды. На несколько секунд все погрузилось во мрак.

Я, как окаменелый, сидел на своем месте, не в состоянии вымолвить ни слова. Пошевелиться тоже было невозможно. Постепенно я начал узнавать то, что находится рядом. Но одна деталь заставила меня забить тревогу. Пигмей проснулся. Приблизительно в десяти метрах от нас он стоял по колено в воде, держа в руках наш нож для резки хлеба. Он пристально всматривался вдаль.

Никто не слышал и не видел, как он покинул палатку и пришел к озеру. Он двигался, как тень. Так же, как и Малони, он почувствовал — на озере что-то происходит. Я вытянул шею, чтобы увидеть больше, но, к сожалению, впереди были только неясные очертания. Это могло быть что угодно. Деревья, кустарники или полоски тумана. В такой темноте любая тень казалась более чем угрожающей. Но мой рассудок уберег меня от панической реакции. Двенадцать лет интенсивной академической работы в совершенстве отточили механизм моего мышления, который даже в таких критических ситуациях пытался объяснить любое явление разумными вещами.

В этот момент небо посветлело; луна послала на водную гладь серебряный луч света. Мой пульс зашкаливал, и я задержал дыхание. Это свечение было настолько сверхъестественным, что мне показалось, оно озарило все озеро. И ничто не могло ускользнуть от этих холодных лучей. Но, как я ни пытался что-нибудь увидеть, на поверхности не было абсолютно ничего, за исключением пары воздушных пузырей, которые поднялись с глубины и образовали на поверхности концентрические круги. Я облегченно выдохнул. Ложная тревога. Я уже хотел было отклониться назад и расслабиться, но заметил Малони. Мне стало ясно: опасность еще не миновала. Он приставил бинокль к лицу и пристально всматривался вдаль.

— Что там? — услышал я шепот Элиши.

— Без понятия, — ответил я, — но если там что-то и было, то уже ушло.

— Тише, — шикнул на нас Сикспенс, — он все еще там. Стюарт никогда не ошибается в подобных делах.

— Но там же ничего нет, — возразил я, — всего пара пузырей. Это могут быть простые рыбы.

— Не в нашем случае.

В этот момент Малони опустил бинокль.

— Сикс, прекращай болтовню и ступай к камере.

— Точно! Камера. Я — идиот!

Абориген вскочил на ноги и поспешил к наблюдательному пункту. Я услышал, как зажужжал мотор, вернувший DVD в исходную позицию. После недолгих поисков он нашел нужное место. Щелчок сигнализировал о том, что открыт монитор для просмотра изображений. Потом, достаточно долго ничего не было слышно.

— Сикс, не слышу сообщений.

— Бог мой, — послышалось бормотание аборигена, — здесь ничего нет. Идите все сюда — вы должны сами это увидеть.

В мгновение ока мы оказались возле него и по очереди стали смотреть в окуляр. Сперва Малони, потом Элиши, а уж затем — я. Это время, до того, как я смог прильнуть глазом к резиновому окуляру, показалось мне вечностью. Вначале я увидел лишь зеленый дымок — камера была снабжена прибором ночного видения. Но потом этот дымок превратился в осязаемую форму. Форму, которая до боли показалась мне знакомой. Это была мощная, блестящая спина, покрытая пятнами в форме звезд. С той же невероятной скоростью, как оно появилось на поверхности, существо скрылось под воду.

— Святые угодники, — вырвалось у меня.