Репутация герцога

– С мистером Брауном дело простое. А вот от леди Маргарет я хочу держаться подальше.

– Как будто кто-то из нас хочет, чтобы эта особа с вечно кислым лицом влилась в нашу семью.

– Гм. – Себастьян поднял бровь. – Вряд ли это случится. Независимо от того, будете ли вы нас сопровождать.

Закери плотно закрыл дверь в маленькую столовую.

– Ты в порядке, Себ? Я имею в виду не только твой утренний героизм… ты теперь живешь здесь только с Пип…

– Я это не обсуждаю, – стиснул челюсти Себастьян. – И независимо от того, что ты имел в виду, не беспокойся.

– Понятно. Извини. Ты привезешь нас с Каро на званый вечер к Элкинсам, или мы сами поедем?

– Я заеду в восемь. – Себастьян изучал вид за окном. – Я в порядке. Приспособился к меньшей семье. – Никому, кроме родных, он в этом не признался бы.

Закери прочистил горло.

– Только… не откусывай мне голову, но за последние два года Нелл, Шей и я обзавелись семьями. Ты… Я не хочу видеть тебя печальным, когда мы все обрели счастье. – Он пожал плечами. – Я понимаю, что путано говорю, но, знаешь, я все помню. Я помню тебя четыре года назад, когда Шарлотта умерла. Не думай, что, уехав отсюда, мы оставили тебя.

– Ради Бога, Закери. – Себастьян собрал все свое самообладание, чтобы говорить ровно и спокойно. – Я не инвалид. И не пытайся занять мое место. Последние семнадцать лет я глава этого семейства. Когда ты в один прекрасный день возьмешь эту ответственность на себя, тогда сможешь сочувствовать. А до тех пор верь мне на слово. Все в порядке. А теперь извини, мне нужно ехать в парламент, а потом на ленч с тремя сотнями разгневанных фермеров и их семьями.

Себастьян вернулся в столовую.

– Пип, милая, – он тепло улыбнулся дочери, – обещай, что расскажешь мне все о вечеринке, когда я вернусь.

Девочка встала, и он присел на корточки, чтобы обнять ее.

– Обещаю. Ты будешь дома к обеду?

– Я должен вернуться задолго до этого.

– И потом ты поедешь на бал с дядей Закери и остальными?

– Придется, Пенелопа. – Себастьян крепче обнял дочь. – Когда я даю слово, что приду, и затем не появляюсь, это задевает чувства людей. – У Пип впереди еще масса времени, чтобы узнать во всех деталях, что значит быть членом семьи Гриффин и дочерью герцога.

– Хорошо. – Глубоко вздохнув, она отпустила отца. – Я люблю тебя, папа.

– И я люблю тебя, дорогая. Будь хорошей девочкой.

– Я постараюсь.

– Проклятые… близорукие… крохоборы…

– Мельбурн!

Взяв себя в руки, Себастьян, выходя из палаты лордов, замедлил шаг. Сколько лет он заседает в парламенте, но помнит всего несколько случаев, когда его никто не догонял на выходе из здания. Сейчас Себастьян почти стремился к стычке.

– Да, Кеслинг?

Спешивший по коридору виконт остановился перед Себастьяном, распространяя резкий аромат французского одеколона, который немного маскировал затхлый запах тела. Себастьян заставил себя сдержаться и не отступить на шаг.

– Мельбурн, я думал, что вы придерживаетесь более прогрессивных взглядов, чем…

– Чем что?

– Вы утверждаете, что заботитесь о благосостоянии простого народа, и все же каждый раз, когда Принни просит средства на свои безумства, вы голосуете в его поддержку. Я не пони…

Опять этот разговор!

– Возможно, вы объясните мне, Кеслинг, как получается, что каждый раз, когда поднимается вопрос о налоге на собственность, в результате которого правительство может использовать доход для облегчения положения граждан, вы его проваливаете. И не трудитесь объяснять, почему вы так бессердечно обращаетесь с людьми, живущими на ваших собственных землях.

– Почему бремя должно быть возложено на нас по причине нашего социального происхождения? Просто по рождению? Это такая случайность. Вряд ли это…

– Ах, вот в чем проблема, – перебил Себастьян. – Мое рождение не было случайностью. Я это когда-нибудь вам объясню. Для того чтобы Великобритания оставалась сильной в развивающемся мире, мы должны прогрессировать. Для этого нужны образованные и спокойные граждане. И для того, чтобы остальной мир видел нашу мощь, наше правительство должно быть работоспособным. Это правительство поддерживает монарха и народ. И будет это делать, пока в палате лордов есть представитель рода Гриффинов. Всего доброго, Кеслинг. – Он круто повернулся.

Парадная дверь Гриффин-Хауса распахнулась в тот момент, когда остановилась карета Себастьяна.

– Стэнтон, – сказал он, спустившись с подножки, – леди Пип уже вернулась?

– Еще нет, ваша светлость. Вам записка из Карлтон-Хауса.

Герцог взял ее с серебряного подноса и развернул.

– Когда ее принесли?

– Двадцать минут назад, ваша светлость.

– Толлинз, подождите, – окликнул Себастьян кучера, пока тот не отправился с каретой в конюшню. Сунув записку в карман, он взял шляпу и перчатки. – Сообщите моей дочери, куда я уехал и что я вернусь, как только смогу, – сказал он дворецкому.

– Конечно, ваша светлость, – поклонился дворецкий.