Репутация герцога

– Решение сделать тебя принцессой вымышленной страны не самый мудрый способ. – Себастьян знал, что говорит цинично, но он был зол.

– Да, не мудрый. Но независимо от его методов мой визит сюда означает, что я предала его. Потом ты заявляешь, что хочешь жениться на мне, и теперь такое ощущение, словно я… вознаграждена за то, что примкнула к противоположной стороне.

Вознаграждена! Это звучит более многообещающе, чем пинок по ноге. Себастьян позволил себе на секунду задержаться на этой мысли.

– Ты необыкновенная женщина, Жозефина, – сказал он, выбирая слова. – И ты права, мне следует заниматься главной проблемой. Я забираю свое предложение.

– Ты… – Она закрыла рот. – Хорошо.

Он прятал рвущуюся улыбку.

– Наша задача состоит в том, чтобы воспрепятствовать отплытию судов. Поскольку я не смогу изъять у него украденные деньги, наши возможности ограничены.

– Тебе нужно, чтобы нас арестовали, – заявила она с дрожью в голосе.

– Это остается на самый крайний случай.

– Поскольку ты не можешь изменить ветер, чтобы он пригнал суда назад, к берегам Англии, я не вижу другого выхода.

Изменить ветер. Она сделала так в проспекте. Но что-то в том, как она это сказала сейчас, дало Себастьяну намек на идею. Изменить ветер!

– Мне пора вернуться к остальным, – нарушила тишину Жозефина. – Что будем делать?

Он посмотрел на нее:

– Сегодня днем я собираюсь подписать все соглашения и разозлиться, когда твой отец откажется передавать средства для инвестиций.

– Но соглашения обязывают тебя жениться на мне. И выплачивать ему десять тысяч фунтов. Ежегодно.

– Я знаю, что ты отказала мне, моя дорогая, но…

– Я не отказывала, – возмутилась она. – Я отклонила твое предложение, потому что у нас есть куда более неотложные вопросы.

– Я это запомню. – Она действительно хочет выйти за него. Его сердце зачастило. – С того момента, как ты объявила всему свету, что мы собираемся пожениться, это стало свершившимся фактом. Подписание бумаг – простая формальность. – Взяв Жозефину за подбородок, он нежно поцеловал ее. – Что касается остального, – пробормотал он, – тебе придется довериться мне, пока я не смогу обсудить со своим семейством все детали этого дела.

– Я не приучена доверять людям, Себастьян. – Она поцеловала его в ответ, ее вздох грозил украсть не только его дыхание, но и душу. – Но тебе я доверяю.

Взяв Жозефину за руку, он проводил ее к двери библиотеки.

– Я намерен снова сделать тебе предложение, Жозефина, – прошептал он. – И в следующий раз тебе лучше меня не пинать.

– Я недавно перестала давать обещания, – нетвердо сказала она, – по крайней мере те, которые не могу сдержать.

– Что ты сделал? – вскочил Шей. Гнев затмил следы усталости на его лице.

– Я подписал соглашения, – повторил Себастьян и, налив себе портвейна, снова уселся у камина в гостиной Гриффин-Хауса. – Если хочешь, чтобы я повторял все свои слова, то это надолго затянется. А у мистера Райс-Эйбла вид такой, что ему неплохо бы поспать.

Профессор выглядел скорее ошеломленным, чем усталым, но Себастьян мог это понять. Судя по рассказу Шея, он буквально выволок беднягу из классной комнаты в Итоне.

– Прости, если мы медленно соображаем, – вставила Нелл, – но я думала, цель состояла в том, чтобы отделиться от семейства Эмбри, а не еще больше запутываться в его махинациях.

– Должен согласиться, Мельбурн, – добавил Валентин. – Ты не думаешь, что придется идти с этим к Принни, рассказав, что подписал брачный контракт с девицей, которая ударила тебя по ноге?

– П-принни? – пискнул Райс-Эйбл.

– Я не пойду к Принни, – возразил Себастьян, надеясь, что профессор воздержится от обморока.

– Тебе придется сообщить ему, прежде чем ты отправишься на Боу-стрит.

– Я не пойду на Боу-стрит, Зак.

– Тогда какой у тебя козырь, Мельбурн? – Валентин положил руку на плечи жены, которая, казалось, была готова спрыгнуть с дивана и задушить старшего брата.

– Я тоже собираюсь совершить мошенничество, – сказал Себастьян. – И оценил бы вашу помощь в этом деле.

– Рассчитывай на меня, – тут же сказал Валентин.

Его родные братья казались не столь сговорчивыми. Он не мог винить их за колебание. С тех пор как в семнадцать лет он унаследовал титул герцога и ответственность за воспитание сестры и двух братьев, он постоянно заявлял о надлежащем поведении и о том, что Гриффины делают и чего не вправе делать.

– Ты? – пробормотал Шей. – Ты собираешься идти против… Ты Мельбурн. Ты не можешь.

– Я должен сделать это, потому что я Мельбурн. Но больше потому, что я еще и Себастьян Гриффин. – Он нервно покашлял. – Вы все говорили, что надеетесь, что когда-нибудь мои… методы обернутся против меня. Возможно, это время настало. Теперь, пожалуйста, сообщите мне, поможете вы мне или нет.

– Гм, возможно, мне лучше подождать в холле, – пробормотал Джон Райс-Эйбл, поднимаясь.

Себастьян, подняв руку, остановил его:

– Поскольку я прошу и вашей помощи, я не намерен ничего от вас скрывать.