Репутация леди

Она вскипятит чай, согреется и почувствует себя лучше, твердила себе Фелисити. Мэдлин уговорила ее взять булку свежего хлеба, горшочек масла и несколько кусочков ветчины. Таких деликатесов Фелисити не могла себе позволить. Сейчас она их отведает и постарается расслабиться. Она ведь не ребенок, который боится привидений.

Но как она себя ни убеждала, страх не проходил. Она закуталась в шаль и положила себе на колени кошку.

Ах, если бы ее жизнь была такой же простой, как у этой кошки!

Поужинав холодным мясом, хлебом и фруктами, все рано легли спать; Мэдлин все еще не оправилась от субботнего приема у леди Брайт. Если точнее – от того, как пришлось отбиваться от осуждавших ее соседей.

Мэдди быстро уснула, но спустя какое-то время проснулась от шума в коридоре. Почему-то ее это не удивило.

Часы в холле пробили два. Мэдди завернулась в шаль и осторожно приоткрыла дверь. Как она и ожидала, в конце коридора она увидела своего жениха. Его глаза были устремлены в пространство, он выглядел так, будто существует в своем собственном мире. Да, впрочем, это так и было.

Он был в брюках и рубашке, на шее двумя длинными лентами болтался галстук. Он, видимо, раздевался, сидя на кровати, и его неожиданно сморил сон.

Что послужило причиной беспокойства на этот раз?

– Пойдем, мой дорогой, – прошептала Мэдди, надеясь, что ему не привиделся кошмар и его больше не преследуют лужи крови.

Но у нее упало сердце, когда она услышала его бормотание.

– «…кровь оскверняет землю». Кровь, кровь, кровь – вместе со мной в этот дом пришла кровь… Я должен уехать, пока она тоже не пострадала.

– Она?

Мэдди смотрела на него в недоумении. Она так торопилась выйти в коридор, что забыла сунуть ноги в тапочки, и теперь почувствовала, каким холодным был пол.

– Мэдлин… нельзя, чтобы она расстроилась…

– Чепуха! – возразила она громче, чем намеревалась. Испугавшись, что ее могут услышать, она понизила голос до шепота: – Пойдемте, милорд. С Мэдлин все будет в порядке. Здесь нет крови, но ночь холодная, и вы можете простудиться. Возвращайтесь в постель.

– Но следы…

– Поверьте мне, нет никаких следов. Никакой крови, – решительно сказала она. – Возьмите меня за руку, милорд.

Он послушно последовал за ней в свою комнату. Она вздохнула с облегчением, когда закрыла за собой дверь.

Но возникла новая сложность.

Он не хотел ложиться в постель.

– Постельное белье безупречно чистое, а я весь в крови. Я не могу…

– Эйдриан! – Мэдди устала и замерзла, и мысль о том, что она может лечь рядом с ним и он согреет ее своим теплом, взволновала ее. Но он не желал сесть даже на краешек кровати. – На вас нет крови, уверяю вас. Если я лягу, вы… куда вы идете? Подождите!

Мэдди бросилась за ним.

Схватив за руку, она остановила его у самого окна. Светила полная луна, и в этой части комнаты было еще холоднее. Мэдди пробила дрожь.

А он, казалось, не замечал холода.

– Если бы Мэдлин знала, сколько человек я убил, сколько умерло на моих руках, она никогда не согласилась бы выйти за меня замуж. Никогда бы меня не полюбила и не захотела бы даже приблизиться ко мне.

От его слов у Мэдди сжалось сердце. Он говорил о любви, а не об удобном для них обоих браке. Он подал ей надежду и тут же снова ее отнял.

– Что вы имеете в виду, Эйдриан? Войну? Вы сражались за свою страну… вы не можете винить себя в том, что отняли жизнь у людей на войне… у вас не было выбора.

– Но кровь, – тихо повторил он, – кровь везде. А теперь еще и…

– Дуэль? – догадалась Мэдди. – Вы ведь не хотели его убивать, не так ли, Эйдриан?

– Нет! Его пуля задела мое плечо, я дернулся, и пуля попала прямо в него.

– Значит, в этом нет вашей вины, – повторила она. Разве можно в чем-то убедить человека, застрявшего в бесконечном кошмаре, покачала она головой.

Бесполезно взывать к логике, решила Мэдди. Она достала из комода полотенце и намочила его в умывальнике. Потом подошла к Эйдриану с полотенцем в одной руке и фарфоровой умывальной чашей – в другой.

– Вот смотрите, – сказала Мэдди, взяв его руку, – я смываю кровь, Эйдриан. Ее больше нет.

Она проделала то же самое с другой его рукой, надеясь, что холодная вода приведет его в чувство.

Но он так сильно вздрогнул от прикосновения мокрой ткани, что Мэдди чуть было не выронила тяжелую чашу. Вода выплеснулась прямо на него.

– О Боже, – пробормотала Мэдди. Промокли и брюки, и рубашка. Но может, он хотя бы от этого очнется?

Нет, не очнулся.

– Теперь вам обязательно надо лечь в постель. – Она потащила его к кровати. – Прошу вас, Эйдриан. Здесь холодно, и вы простудитесь. И мне холодно. Давайте ляжем вместе.

Откинув одеяло, она подтолкнула Эйдриана, надеясь, что он последует за ней. Немного поколебавшись, он сел на край.

Она стянула с него галстук и бросила его на пол.

– А теперь снимите рубашку, Эйдриан. Она совсем мокрая.

Он молча повиновался, стянув рубашку через голову. Мэдди не чувствовала себя достаточно смелой, чтобы снять с него брюки и нижнее белье, поэтому просто похлопала по подушке:

– Ну же, Эйдриан. Ложитесь рядом со мной. Вам надо согреться.