Репутация плохой девочки (ЛП)

Странно, как произнесение этих слов вслух — сказать, что моей матери было на меня наплевать, приносит утешение, а не душевную боль. Давным-давно я сказала себе, что мне не нужны ее любовь, одобрение или внимание. Что я не буду тратить свое время на кого-то, кто не может быть обеспокоен. И я продолжала говорить себе это, пока не поверила в это, полностью и без колебаний. Теперь, когда она мертва, я не скучаю по потраченным впустую годам и не сожалею о тех случаях, когда я избавляла себя от необходимости пытаться.

Лучший подарок, который мы делаем себе, — это уважение наших потребностей в первую очередь. Потому что никто другой этого не сделает.

— Ты бы не хотела большую семью? — Спрашивает Эван. — Твою собственную, когда-нибудь?

Я задумываюсь, вспоминая все случаи, когда один из моих братьев заходил в ванную, чтобы помочиться, пока я была в душе.

Время от времени я приходила домой и заставала одного из них в своей постели с девушкой, потому что другой запирал их в их собственной комнате. И потом, с другой стороны: все мои старшие братья садятся в машину, чтобы научить меня водить, потому что мой отец к тому времени не мог вынести этого стресса. Учат меня играть в бильярд и стрелять в дартс. Как правильно пить и наносить удар.

Это кучка вонючих, отвратительных скотов. Но они мои скоты.

— Да, наверное, так и есть. — Хотя я не особенно хочу думать о создании такой большой семьи, когда я представляю, что мы вшестером, должно быть, сделали с вагиной моей матери, я немного меньше виню ее за ее непринужденную враждебность по отношению к нам. — Хотя и не в ближайшее время.

— Я верю, — говорит он. — Хочу большую семью, я имею в виду. Я бы даже был бы домоседом-домашним папой. Стирал подгузники, готовил обеды и все такое.

— Точно. — Я фыркаю от смеха при виде Эвана, стоящего во дворе с двумя руками, полными крошечных голых детей, в то время как дом горит позади него. — Найди себе сладкую мамочку, чья матка еще не полностью превратилась в опилки.

Он пожимает плечами.

— Что, черт возьми, мне еще делать, ты знаешь? Давай будем честными, я споткнулся и попал в бизнес с Леви. Я не так уж много сделал, чтобы заработать это, разве что в основном приходил вовремя на работу. У Купера есть планы и амбиции. Он запускает свой мебельный бизнес и еще много чего. Так почему бы не быть парнем, который остается дома с детьми?

— Я бы действительно не подумала, что ты такой человек.

Эвана никогда не интересовало, чего от него ожидают — во всех тех случаях, когда общество говорит нам найти работу, жениться, завести детей и умереть с ипотекой, которую мы не можем себе позволить, и долгом по кредитной карте поколения.

— Наверное, я думала, что у тебя всегда есть план однажды сесть на свой байк и отправиться в путь по открытой дороге или еще какое-нибудь клише.

— Это отпуск, а не жизнь. Мне нравится пляжная жизнь в маленьком городке. Где все друг друга знают. Это хорошее место, чтобы создать семью.

И все же в его голосе звучит неуверенность.

— Но?

— Но что, черт возьми, я знаю о том, чтобы быть отцом, верно? Учитывая мой пример для подражания, я бы, наверное, навсегда оставил шрамы и на своих детях.

Я сажусь, чтобы встретиться взглядом с Эваном. В его легкомысленных словах я слышу его боль, годы травмы, похороненные под бравадой. Он корит себя за то, что с ним сделали, потому что рядом больше некому взять вину на себя.

— Ты был бы хорошим отцом, — тихо говорю я.

Еще одно пожатие плечами.

— Эх. Может быть, я бы не совсем их испортил.

— Но ты должен быть больше, чем просто веселым папой, — напоминаю я ему, когда он тянет меня обратно вниз. Я кладу голову ему на грудь и перекидываю ногу через его бедро. — Учись дисциплине. Нельзя, чтобы твои дети закончили так же, как мы.

— Ужас. — Он целует меня в макушку.

Даже после того, как мы закрыли глаза, мы все еще бормочем о том или ином до поздней ночи, пока наши слова не расходятся еще больше, и в конце концов мы засыпаем. Обнаженные под звездами.

ГЛАВА 14

Женевьева

Солнце поднимается сначала медленно, затем внезапно взрыв света заставляет мои веки открыться. Я просыпаюсь с песком в заднице, и я даже не могу винить похмелье. Потому что это он. Это всегда он.

Все еще голая на земле с прошлой ночи, я подтягиваюсь, чтобы достать свою одежду. Я нахожу свой телефон наполовину закопанным, а нижнее белье свисает из кармана джинсов Эвана. Есть дюжина пропущенных звонков и сообщений от моего отца и Шейна, спрашивающих, где, черт возьми, я.

Я опаздываю на работу более чем на час, и, судя по их все более обеспокоенным сообщениям, они готовы отправить поисковую группу и начать обзванивать больницы.

Эван все еще спит на одеяле. В магазине меня ждет ад, но я все равно не могу оторвать от него взгляда. Длинные линии его тела, загорелые и сильные. Воспоминания о прошлой ночи проносятся по моим конечностям, как шквал крошечных искр. Я бы сделала все это снова, продолжил бы с того места, на котором мы остановились, и к черту ответственность и обязательства.

И в этом проблема.