Рерих

Мое изумление переходило в ужас. Она же неумолимо продолжала:

— Он умолял ее оставить тебя ему и очень плакал, но она не согласилась и все-таки увезла. Чтобы лучше тебя спрятать, графиня Р… отдала тебя Великой Княгине… которая тебя очень любила и баловала.

— А он… мой папа, где он?

— Он умер. Ты сирота.

Я застыла, кругом меня все померкло… Дрожь пробежала по телу. Глаза горели без слез… У меня, которую никто не любил, никогда даже не ласкал, — у меня был свой родной папа, который любил меня и даже плакал по мне, и этого папы больше нет, он в могиле… Я сирота…»[102]

Мария Клавдиевна была замужем дважды. Первый раз она вышла за Рафаила Николаевича Николаева, заядлого карточного игрока, совершенно помешанного на игре и спустившего за довольно короткое время почти все свое состояние.

Во время венчания случился неприятный инцидент из-за того, что Мария Клавдиевна была незаконнорожденной.

В кабинет, где молодожены должны были сочетаться браком, пригласили церковного батюшку и родителей жениха, но, когда потребовались официальные документы о рождении Марии Клавдиевны, батюшку наскоро выпроводили, а в кабинет пригласили Рафаила.

Все поняли, что случилось что-то непредвиденное. Гости сидели в каком-то оцепенении. Дверь отворилась, и из кабинета вышел взволнованный, с разгоряченным лицом Рафаил. Уверенной походкой он подошел к Марии Клавдиевне и, торжественно подав ей руку, пригласил пройти в кабинет подписать бумаги. По дороге жених шепнул невесте:

— Все улажено, не волнуйтесь, в обиду я вас не дам.

Приведем рассказ Марии Клавдиевны, записанный после свадьбы:

«Впервые в жизни я расписывалась в официальной книге, кроме того, меня смутила окружающая обстановка. Неловко взявшись за перо, я занесла руку и уже старательно выводила: Мария Морицовна фон Дезен, как вдруг со всех сторон раздались хором надо мной неистовые возгласы. Схватив мою руку, мать с силой отдернула ее от книги. В недоумении, ничего не понимая, я подняла голову. Мать давно оправилась. Лицо ее было энергично, глаза горели. Повелительным голосом она продиктовала мне: Мария Клавдиевна Пятковская…

Документы мои оказались, по-видимому, в полной исправности. Странно… Росла я под именем Марии Морицовны, и тут же, как во сне, мне припомнилось, что давно-давно, в туманном детстве, меня звали Марией Георгиевной… Уединившись со мной, Рафаил рассказывал о случившемся. Наша судьба висела на волоске. Оказалось, что Софья Павловна и хор болтливых единственно пренебрегли семьей Николаевых, не посвятив вовремя их одних в знаменитую тайну. Матери пришлось перед подписью все самой объяснить»[103].

Вторым мужем Марии Клавдиевны в 1892 году стал богатый предприниматель, владелец нескольких заводов, князь Вячеслав Николаевич Тенишев. Женившись на Марии Клавдиевне, князь встретил равного по широте души человека, разделявшего его взгляды и надежды на русскую культуру. Вскоре он доверил жене распоряжаться частью своего состояния, эти деньги тратились на благотворительные проекты, была создана бесплатная художественная школа в Петербурге, которой руководил друг М. К. Тенишевой Илья Репин. Преподавали там и А. А. Куренной, и П. Е. Мясоедов, и многие другие известные художники. В 1893 году у княгини Екатерины Константиновны Святополк-Четвертинской, своей лучшей подруги, Тенишевы купили имение Талашкино, расположенное в 18 километрах от Смоленска, где был создан свой оркестр народных инструментов, свой театр и несколько художественных мастерских. Мария Клавдиевна постепенно обрела себя, нашла свое дело и стала известной на всю Россию меценаткой, «настоящей Марфой-Посадницей», как называл ее Н. К. Рерих. Ведь благодаря ей в Талашкино и Фленове были возрождены старинные народные промыслы, создан в Смоленске музей «Русской старины», именно благодаря финансовой поддержке М. К. Тенишевой многие художники смогли реализовать свои грандиозные замыслы. Стоит вспомнить, что журнал «Мир искусства» издавался в основном на деньги М. К. Тенишевой, да и само объединение «Мир искусства» постоянно требовало от нее немалых материальных затрат.

Николай Константинович Рерих был знаком с М. К. Тенишевой давно. Мария Клавдиевна писала в своем дневнике о нем, как об одном из самых близких друзей:

«Я давно знала Рериха. У меня с Николаем Константиновичем установились более чем дружеские отношения. Из всех русских художников, которых я встречала в моей жизни… это единственный, с кем можно было говорить, понимая друг друга с полуслова, культурный, очень образованный, настоящий европеец, не узкий, не односторонний, благовоспитанный и приятный в обращении, незаменимый собеседник, широко понимающий искусство и глубоко им интересующийся. Наши отношения — это братство, сродство душ, которое я так ценю и в которое так верю. Если бы люди чаще подходили друг к другу так, как мы с ним, то много в жизни можно было бы сделать хорошего, прекрасного и честного…»[104]