Рерих. Подлинная история русского Индианы Джонса

Возникали и весьма неожиданные и оригинальные предположения о происхождении этой вещи. Например, решили, что головной убор статуэтки напоминает скифские, которые можно увидеть на золотых пекторалях в Эрмитаже. Но, впрочем, «Железный человек» напоминает и близкие к скифам статуэтки древних тохаров – народа, населявшего Центральную Азию в III–VIII веках нашей эры.

В этой истории с самого начала были темные моменты. Но, желая докопаться до истины, буддолог Ахим Байер замечает: «Наиболее ошеломляющим явлением в этом процессе является молчание тибетологов и буддологов. Хотя Бюхнер и другие связывались с музеями и частными лицами, ни один тибетолог, работающий на академическом факультете, в статье не упоминается. В разделе статьи “Этнологические аспекты” авторы заявляют: “Настоящим мы хотели бы призвать наших коллег (в частности, археологов и этнологов) сообщать нам любые сведения или идеи относительно идентичности, возраста, происхождения и религиозного значения скульптуры “Железного человека””. Поразительно, что в этой просьбе не упоминаются области тибетологии или буддийских исследований. Но ведь один из авторов на самом деле работает в Венском университете, где существует сильная традиция тибетологии… Тем не менее похоже, что до тех пор, пока я не связался с доктором Бюхнером, кафедры тибетологии или буддологии не играли никакой роли в этом вопросе, а возможность подделки оставалась вне вопроса»[1339].

Находясь в определенном смысле в тисках обстоятельств и не имея возможности опираться на провинанс предмета, Ирсун Энгельгард тем не менее выдвигает неожиданную, но правдоподобную версию происхождения «Железного человека». Она признается: «Друзья и коллеги давали смутные намеки относительно эзотерических и теософских областей. Вскоре имя Николая Рериха всплыло как потенциальная отправная точка для дальнейших исследований»[1340].

И далее Энгельгард пишет: «Когда я начал изучать огромное количество картин, написанных Рерихом, доступных в Интернете, я нашла набросок или эскиз 1926 года, “Приказ Ригден-Джапо”. Без сомнения, он был основой для картины, написанной в 1927 году. Сравнение этого эскиза с перечисленными Ахимом Байером особенностями сразу же обнаруживает ряд близостей:

• брюки и разрезы на конце брюк;

• руки, вдетые в трубчатые рукава;

• необычная одиночная серьга, хотя на другом ухе – остроконечный шлем;

• накидка с довольно толстым узлом;

• двойной нимб.

Поразительно, но борода отсутствует, и жесткая поза метеоритной статуи также отличается от позы Ригден-Джапо в исследовании. Однако эта жесткая поза поразительно похожа на ту, которую принимал сам Рерих, что видно практически на всех его фотографиях и изображениях»[1341].

Еще более интересные находки Ирсун Энгельгард делает, опираясь на указания российского востоковеда. Она пишет: «По словам Александра Андреева, “Рерих, по-видимому, давным-давно принял идею обладания и ношения священного камня” и испытывал “необычное влечение ко всему каменному”. “Рерихи придавали этому метеоритному камню огромное значение”»[1342].

Связь неоднократно упоминавшегося нами рериховского метеорита и фигурки «Железного человека» представляется немецкой исследовательнице очевидной. И вот к чему она приходит: «Таким образом, статуя метеорита, по всей вероятности, показывает Рериха как будущего царя Шамбалы»[1343]. «…Можно предположить, что метеоритная статуя изображает Николая Рериха как Ригден-Джапо или Рету-Ригден, и, таким образом, главная загадка, по-видимому, решена»[1344].

Но поисковая и архивная практика показывает, что есть пути и покороче. Необходимо было просто установить личность Игоря Каледина.

Подсказку о личности продавца дала выходящая в Новосибирске газета Сибирского отделения Российской Академии наук «Наука в Сибири» от 27 сентября 2007 года – того самого года, когда в Германии впервые появилась фигурка «Железного человека» из метеорита Чинге. Статья «От друз до космических пришельцев» посвящена пятидесятилетию Центрального сибирского геологического музея и Сибирского отделения Академии наук России. В ней сообщается: «Особой гордостью музея является коллекция космических пришельцев – метеоритов и тектитов». И далее: «Юбилейный для Сибирского отделения год стал особенно удачным для нас в смысле пополнения метеоритной музейной коллекции. Мы стали обладателями еще трех образцов. Два железистых метеорита нам были подарены – Чинге, найденный в Тыве (индивидуальный экземпляр массой 3,9 кг, автор И. Г. Каледин с коллегами)…»[1345]

Итак, Каледин оказался известным в Сибири охотником за метеоритами. Он часто приглашал с собой в поездку, в том числе и долину ручья Чинге, предприимчивых попутчиков. Продажа метеоритов – дело прибыльное, но древние артефакты могут оказаться еще более доходными. Кому пришла в голову мысль сделать подобную «древность»? Почему в качестве образцов были выбраны работы Рериха? Знал ли автор скульптурки «Железного человека», что это весьма неавторитетный источник по восточному искусству?