Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века

Конституционное выражение этого тренда — сохранение всех формальных элементов конституционности при тщательной прагматической корректировке их содержания (или, точнее, селективном применении конституционных процедур, удобных власти, и «замораживании» неудобных) и, более того, использование формальных конституционных норм (их комбинаций, умолчаний и противоречий) в интересах режима. Развитие авторитарных тенденций постсоветского периода шло очень плавно и растянулось на десятилетия; оно опиралось на корректировку правовой системы и дозированные репрессии с постоянным тестированием восприятия данных мер разными группами общества. Более приемлемым является поэтому понятие «гибридного режима»: оно означает комбинирование демократических и авторитарных признаков и допускает их разное соотношение. Это и имело место в постсоветской России, где, начиная с 1993 г., за тридцать лет по существу сменилось до пяти различных режимов (или существенных модификаций одного режима), которые при общей преемственности демонстрируют разное сочетание элементов плюрализма и контроля, балансируя на грани «мнимого конституционализма» или переходя эту грань. Политико-правовым выражением тенденции становится делегирование власти лидеру, успех которого является единственным определяющим критерием легитимности (электоральный популизм).

В концентрированной форме эти длительно развивавшиеся тенденции зафиксированы конституционной реформой 2020 г. Поправки создают гиперцентрализованную систему, где публичный интерес власти преобладает над любым частным интересом: все уровни управленческой иерархии и институты власти подчинены поддержанию функционального единства, воплощенного и выраженного в институте главы государства. Режим сохраняет формально первозданную демократическую формулу легитимности (народный суверенитет), однако направленно интерпретирует ее в авторитарном ключе. Поправки юридически оформляют основы системы плебисцитарного авторитаризма с персоналистским типом правления, обновленная легитимирующая формула которой делегирует власть суверена (народа) его представителю, формально наделяя главу государства неограниченной властью на неопределенный период времени, когда любое участие населения в выборах или референдуме начинает восприниматься как плебисцит о доверии действующему лидеру. Данный тип политической системы актуализирует ряд стойких исторических стереотипов общественного восприятия — пассивность общества, слабость парламентаризма, преобладание государства и патерналистских ожиданий, зависимость судебной системы и устойчивую приверженность к сильной личности, стоящей над правом и институтами. Но при этом система такого типа не является простым воспроизводством известных исторических форм российской власти — монархии, однопартийной диктатуры или сверхпрезидентской республики. Качественная трансформация российского политического режима новейшего времени в сравнительной перспективе определяется нами понятием конституционного авторитаризма или «конституционной диктатуры»[1919].

В целом появление данного режима означает рост неустойчивости системы, которая, с одной стороны, исчерпала предшествующий ресурс легитимности, с другой — столкнулась с новыми мощными вызовами, с третьей — ищет ответы в максимизации контроля и подавления. В осуществлении преобразований присутствуют ловушки мобилизационной модели: стремление разрешить внутренние проблемы перенесением их вовне, перенесение издержек модернизации на население (что ведет к эрозии легитимности и требует идеологической и эмоциональной сверхкомпенсации) и использование мер контроля и подавления нонконформистских инициатив гражданского общества. Все эти варианты (или их комбинации) имеют свои преимущества и недостатки, анализ которых требует отдельного обсуждения.

Перспективы российской модели республиканского строя

В целом Россия в ХХ — начале XXI в. смогла реализовать переход от монархического абсолютизма и однопартийной диктатуры к республиканскому строю современного типа. Однако модель республиканского устройства, заложенная с принятием Конституции 1993 г., выявила конфликт демократической формы (смешанной президентско-парламентской республики) и недемократических практик, завершившихся консолидацией режима плебисцитарного авторитаризма. Если верно утверждение, что всякая Республика рано или поздно находит своего Цезаря, то современная Россия не является исключением.