Ресентимент (СИ)

   - Похоже. – подхватил Александр. - Да, и будьте в курсе: работы по безопасности принимают сотрудники органов. Там всё перепроверяют несколько раз все. Вплоть до руководства. Эта штука может не выйти в открытый космос, но обязана обеспечивать безопасность. От и до, все мои подчинённые выполняли приказы людей в форме. Вся ответственность на простых исполнителя, даже не на мне.

   - Тогда чем занимаетесь Вы? – спросил Вадим, не отрывая взгляда от кистей собеседника, застывших над карманами. – Ваша подпись стоит на всех этапах проектной документации. Значит, Вы со всем согласны?

   - К обладателем всех подписей нет претензий. - ответил Александр, перебрав пальцами в воздухе. – Мы социальная часть корпорации. Нас проверили руководители, безопасники, силовики и Вы. И ничего существенного не нашли. Моя фамилия затесалась в компанию людей, чьи подписи никогда не ставятся по ошибке. Ошибки – удел маленьких и рядовых.

   - Но сотрудники получили огромные премии под проект. – возразил Вадим. - На это перераспределили деньги. Подписи стоят и там.

   - А ещё моя подпись стоит под актом приёмки прошлой боевой модели. – заметно тише сказал мужчина. – И под теми мизерными премиями. Когда бороздящий в вечности бесконечные просторы космоса камень, такая здоровенная махина неизвестного ранее состава, влетела в арсенал. Мои ребята тянули спички и мастер взяла с собой выигравшего. Проверять повреждения, способные разнести любую броню, да и станцию, в клочья. Отсоединили, оттащили и обезвредили. Без приказов.

  Пауза повисла в воздухе. Вадим сделал ещё глоток и зашагал к коридору. Проекция поблекла и свернулась, медленно уступая в яркости освещению. Александр посмотрел на время и двинулся следом. Он нагнал молодого человека уже в коридоре.

   - Знаете, мы же находим мёртвые души. – начал издалека Вадим, замедлил шаги и обернулся. – Находим перебитые номера оборудования, подставные фирмы. И чаще остаётся один вопрос. Зачем? Кто остался после волн миграций? Что осталось? Зарплата, за которую нужно выжать душу насухо? Люди, готовые продать годы и идеи за еду?

   - Вложить. Готовые вложить. – возразил Александр и покачал головой. - Очень за дорого. Я не видел других людей и других таких задач. С которыми я бы хотел себя связывать. Как долго будет так, и сам не знаю.

  Оба мужчины подошли к выходу. Полусфера напротив окружила собой синюю громаду построенного корабля. Прозрачная стена напротив увеличивала все детали, освещённые прожекторами. Вадим положил левую руку на стекло и потушил основной свет. Среди сумеречных очертаний станции громадный силуэт в собственном минимальном освещении казался колоссальным.

   - Вы уверены, что это Ваши настоящие желания? – спросил Вадим, остановился и посмотрел собеседнику в глаза. – Мне кажется, Вы обманываетесь или лукавите. И списываете всё на необходимость достижения цели любыми средствами.

   - Культура профессии, в ней не может не быть издержек. – ответил и покачал головой мужчина. - Вы сами перестанете верить в сказки, когда увидите больше. Перестанете стыдиться и переживать, если дело сделано и зарплата в кармане. Поверьте мне.

   - Не могу. – кивнул Вадим, направился к выходу и добавил чуть слышно. - Как долго будет так, и сам не знаю.

  Ночи среди звёзд условны. Глубокое всматривание заставляет растворяться меж ярких точек. Из ощущения, похожего в нарастании на страх смерти, способны избавить только отзвуки привычной рутины жизни. Привязанные к условности цифры на часах, уведомление о перерыве в расписании и автоматическая коррекция света. Цепочка условностей, существующая только внутри станции. Маленькой точки в рамках общего движения пространства и времени.

  Разноудалённая бесконечность огромных скоплений энергии среди тьмы космоса всегда ждёт тебя. Всегда можно прийти на смотровые площадки. Страх и бездна готовы всматриваться, стоит лишь открыть глаза. Александр уже десятки лет тому назад также лежал и глядел в поражающее открытое небо. Дремал на спине среди травы ребёнком. И продолжал приходить к звёздам. Хотя первобытный страх так и не притупился.

  Александр чувствовал себя сиюминутным животным перед красотой вселенной. Красотой мысли, толику которой он только начал осознавать. Сейчас, в настоящей черноте раскинулись те же искры, те же идеи в реальности. Казалась безумной сама возможность противопоставить что-либо воплощению смелых грёз в темноте обыденности. Мужчина понимал, какие резоны заставляют смеяться иных над подобной сбычей мечт. Но принимать мерзость и выпускать себе в душу – разные вещи. Сильные мира сего способны ограничивать собственного подчинённого. Но отнимать у человнка мечты ещё никому не удавалось.