Решающие войны в истории

Следующий месяц прошел в крайне очевидных и неудачных сериях попыток, предпринимавшихся обеими сторонами для того, чтобы охватить западный фланг соперника, — фаза, которая повсеместно, но ошибочно именуется «Бегом к морю». Фалькенхайн устал от этой игры значительно быстрее, чем Жоффр, и на 14 октября запланировал стратегическую ловушку для следующей попытки союзников, которая, как он предвидел, должна была последовать. Его самая свежая сформированная фланговая армия должна была парировать эту попытку, а в это время другая, укомплектованная из войск, освободившихся после падения Антверпена, плюс четыре вновь сформированных корпуса, должна была обрушиться на бельгийское побережье, нанести удар на фланге и ударить в тыл атакующих союзников. Он даже приостановил на короткое время войска, преследовавшие бельгийскую полевую армию от Антверпена, чтобы не встревожить союзное командование раньше времени.

К счастью, король Альберт, воодушевляемый осторожностью или реализмом, отказался от приглашения Фоша присоединиться к этой последней операции по охвату фланга и уклонился от оставления прибрежного района. Благодаря этому бельгийская армия оказалась в состоянии устоять и в конечном итоге, затопив низменную прибрежную полосу, расстроить размашистое движение немецких войск с севера. Это вынудило Фалькенхайна прибегнуть к более прямому воздействию на фланг союзников, который только что был продлен до Ипра с приходом корпуса Хейга из-под Эны. Хотя попытка продвижения вперед ранее пришедшего британского правого фланга и центра уже была сорвана, Джон Френч приказал своему командиру левого фланга Хейгу попробовать осуществить мечту Жоффра о фланговом охвате. И опять к счастью, эта попытка совпала с преждевременным началом германского наступления и, таким образом, была мертворожденной, хотя в течение одного-двух дней французы под влиянием Фоша упорствовали в вере, что это «наступление», в то время как войска Хейга бились изо всех сил, чтобы удержать свои позиции. Иллюзии французских и британских лидеров в отношении реальной ситуации, возможно, возникли из-за того, что Ипр, как в Крымскую войну Инкерман, был главным образом «солдатской битвой». Фалькенхайн также, как только его надежды очистить побережье улетучились, в течение месяца упорствовал в своем стремлении решить исход сражения атакой в лоб. Когда прямая оборона, несмотря на свою слабость, возобладала, как обычно, над лобовым штурмом, армии воюющих сторон окопались на всем протяжении фронта от швейцарской границы до моря. Фронт стабилизовался, и война зашла в тупик, ситуация стала патовой.

Западный театр военных действий в 1915–1917 годах.

Военная история франко-британского альянса в течение следующих четырех лет — это история о попытке нарушить патовую ситуацию, вырваться из тупика, либо взломав этот барьер, либо случайно отыскав обходной путь.

На Западном фронте с его бесконечными параллельными линиями траншей стратегия стала служанкой тактики, и даже тактика превратилась в робота. Стратегическая сторона 1915–1917 годов не требует объемных исследований. Со стороны союзников стратегия состояла чисто в прямом воздействии и для выхода из тупика была неэффективной. Каким бы ни было наше мнение о достоинствах тактики на истощение противника и об аргументе, что весь этот период следует рассматривать как непрерывное сражение, метод, который требует четыре года для того, чтобы выдать результат, не стоит принимать как образец для подражания.

В районе Невшапеля в первой попытке в 1915 году, хоть воздействие и было прямым, тактическая внезапность, по крайней мере, предполагалась и была достигнута. Потом с переходом к продолжительным «предупредительным» артиллерийским обстрелам все эти попытки стали неприкрытыми фронтальными атаками. Такого же рода были и французское наступление под Аррасом в мае 1915 года, франко-британские наступления в сентябре 1915 года в Шампани и к северу от Арраса, с июля по ноябрь 1916 года на Сомме, в апреле 1917 года на Эне и под Аррасом и, наконец, британское наступление у Ипра с июля по октябрь 1917 года, которое «так долго умирало» в болотах Пашендаля. 20 ноября 1917 года (при Камбре. — Ред.) тактическая внезапность возродилась с массированным применением танков (три танковые бригады по три танковых батальона в каждой, всего 476 танков, из которых 378 боевых. — Ред.), неожиданно появившихся на поле боя вместо долгого предварительного артиллерийского обстрела, но стратегически это тактическое наступление, столь счастливо начавшееся и так неудачно закончившееся, вряд ли может именоваться непрямым действием.

С германской стороны стратегия была сугубо оборонительной, исключая интерлюдию под Верденом в 1916 году. Это опять в основном было прямое воздействие, если только идею довести врага до смерти кровопусканием посредством беспрерывной череды ограниченных пиявочных укусов можно относить к непрямому воздействию.