Решающий момент Ржевской битвы

«17.04. Очень большая активность авиации противника, за день было 22 налета групп самолетов противника от 5 до 17 самолетов в каждой группе» [44].

Вторит ему суточное оперативное донесение немецкого штаба ВВС «Восток»:

«1-я авиадивизия и главные силы бомбардировочных соединений поддерживали оборонительные бои 40 ТК в районе Фомино и нарушили движение по железным дорогам и шоссе в районе Сухиничи — Калуга — Малоярославец — Юхнов» [45].

К утру 18 апреля уже сильно поредевшие 124-й и 125-й танковые батальоны закончили сосредоточение в районе южнее поселков. Экипажи находились в ожидании приказа на атаку и были полностью готовы к выполнению поставленных задач. Объектом атаки в этот день стал поселок Малиновский, находившийся перед фронтом выступа, «вбитого» в немецкую оборону советскими стрелковыми частями.

Вместе с танками бросок на Малиновский с позиций через рощу «Сердце» осуществляли остатки 1268-го и 1270-го стрелковых полков «растаявшей» в боях, как весенний снег, 385-й стрелковой дивизии. Только за два последних дня боев потери в дивизии составили около двухсот человек убитыми и ранеными, и 18 апреля в атаке участвовало всего 114 бойцов. Тем не менее штурм немецких позиций оказался относительно успешным: 4 «тридцатьчетверки» 112-й бригады подавили огонь противотанковых орудий противника, прошли через передовые траншеи и ворвались в развалины поселка, давя гусеницами и уничтожая огнем орудий все встречавшиеся на пути немецкие укрепления. Но пехота двух стрелковых полков (по численности — усиленная стрелковая рота!) залегла под огнем перед траншеями и за танками не прошла. Танкисты, ворвавшиеся в Малиновский без пехоты, не стали завязывать самоубийственный бой в поселке, так как он продлился бы именно столько времени, сколько понадобилось бы противотанкистам противника на подтягивание к развалинам поселка нескольких орудий на прямую наводку. О возможной немецкой танковой контратаке говорить не приходится: 27-й танковый полк немцев, как и наши танковые бригады, на этот момент уже был серьезно потрепан, в нем насчитывалось не более полутора десятков боеготовых танков. Причем часть машин была окопана в обороне в качестве неподвижных огневых точек, являвшихся мощными узлами сопротивления: по данным нашей разведки, один окопанный танк противника находился в районе «лесного городка» и еще три — в д. Прасоловка. Основная же часть остававшихся на ходу Pz 38(t) и Pz IV (оснащенных короткоствольным 75-мм орудием L/24, малоэффективным против брони Т-34) находилась в качестве подвижного резерва командования корпуса на направлении ожидаемого главного удара советских частей — в ближнем немецком тылу в районе Фомино 2-го.

Вскоре все четыре прорвавшихся советских танка, обойдя основные узлы сопротивления противника, вышли в расположение наших войск.

Острая обстановка у поселка Малиновский благоприятствовала успеху атаки штурмовой группы 441-го полка 116-й стрелковой дивизии на Гореловский с ближайших подступов к югу от поселка. После демонстративной атаки взвода нашей пехоты на левом фланге ударная группа в составе батальона пехоты, двух 45-мм противотанковых орудий, взвода станковых пулеметов и взвода противотанковых ружей, открыв по противнику ураганный огонь из стрелкового оружия, резким броском ворвалась в передовую немецкую траншею и после скоротечного боя полностью овладела ею. Во время боя с востока противника сковывал боем 548-й стрелковый полк, оказывал максимально возможную при остром дефиците снарядов огневую поддержку и 406-й артиллерийский полк дивизии. Интересно, что ни один танк 18 апреля не участвовал в бою в Гореловском, хотя именно в этот день и в этом месте поддержка со стороны танкистов была нужна как воздух пехоте, отбросившей врага с позиций и зацепившейся за окраину поселка.

Маска орудия и лобовая бронеплита танка Pz.38(t), уничтоженного внутренним взрывом в бою на скатах высоты 269.8 в период с 13 по 23 апреля 1942 г.

Несмотря на предпринимаемые контратаки, противнику так и не удалось полностью восстановить свои позиции на окраине поселка к утру 19 апреля, когда полковник Гетман, стремясь не упускать инициативу, бросил на поддержку очередного штурма Гореловского «тридцатьчетверки» своей бригады в расчете окончательно «продавить» немецкую оборону на этом участке. Причем танки были нацелены непосредственно на лобовой штурм узла обороны противника, для его обхода и окружения теперь не было возможности свободного маневра, да и просто не хватало сил.