Решающий шаг

Вместе они вышли за ворота тюрьмы. Вольный ветер пахнул им в лицо прохладой, и оба они почувствовали себя так, словно вновь родились на свет.

Жадно вдыхая чистый утренний воздух, Артык и Сары бодро зашагали по улице. Края узких арыков по обеим сторонам зеленели свежей травой. Деревья покрылись густыми шапками благоухающей листвы. Ослепительно ярко светило солнце, подувал влажный ветерок, насыщенный запахами молодых листьев и трав... Недавним узникам все это казалось неправдоподобным сном. Они все еще не верили в свободу, полученную так неожиданно, и, словно желая удостовериться в том, что на ногах нет больше цепей, старались идти быстрее, широким шагом. Но легко несут их ноги, кандального звона не слышно, а горожане, спеша по своим делам, почти не обращают на них внимания. До ушей доносятся лишь разговоры о новой власти, о новых порядках.

Артык впервые увидел Ашхабад при свете дня. Увидел широкие мощеные улицы, на которых люди сновали, как муравьи, стройные ряды домов, блестящие витрины магазинов, нарядные фаэтоны, зеленеющие сады и аллеи, и город показался ему большим и красивым. Не камень мостовых и домов, не зеркальные стекла витрин радовали Артыка, а зелень аллей и садов, переливчатый блеск наполненных водою арыков. И уже в поезде, вспоминая пышно разукрашенный весенним нарядом город, Артык думал о весеннем цветенье полей в родном Теджене.

Но когда показался Теджен, он не узнал своего края: перед ним расстилалась бесплодная; высохшая равнина, кругом — пыль и ни единой зеленой травинки.

Сойдя с поезда, Артык направился прямо к Чернышевым.

С материнской нежностью обняла его Анна Петровна и долго смотрела ему в лицо. Она и раньше хорошо относилась к молодому дейханину, а после того как Артык попал в тюрьму, с глубоким сочувствием вспоминала о нем. Мешая туркменские слова с русскими, она радостно приветствовала неожиданного гостя:

— Да озарятся очи твои, Артык, с благополучным тебя возвращением!

— Спасибо, Анна Петровна, — ответил Артык, немного смущенный этой горячей встречей.

«Какие добросердечные люди эти русские! — думал он. — Иван всегда был мне как отец, а теперь и Анна Петровна встречает как сына».

Вошел Иван Тимофеевич и так же, как Анна Петровна, по-родственному обнял Артыка. В первую минуту оба не могли произнести ни слова, но у обоих радость горела в глазах и взволнованно бились сердца.

Сели за чай, разговаривая, шутили, смеялись. Артык почувствовал себя так, словно и не было всего того, что он пережил за последние шесть месяцев. Иван Тимофеевич стал расспрашивать, и Артык кое-что рассказал о себе. Рассказал о тюрьме, о Тыжденко, — о том, как у него одним другом стало больше.

Иван Тимофеевич внимательно слушал, но временами поглядывал на рассказчика с такой серьезной озабоченностью, словно ждал только удобного момента, чтобы спросить о чем-то очень важном. А Артык как будто даже не чувствовал необходимости объяснения и продолжал говорить. Наконец, Иван Тимофеевич в упор посмотрел на него и сказал:

— Артык, а ты помнишь...

Артык прекрасно понимал, о чем хотел спросить его русский друг, но ответил вопросом:

— Что ты хочешь вспомнить, Иван Тимофеевич?

— Какое обещание ты дал Артамонову?

Подумав немного, Артык ответил:

— Я обещал ему взять листовку и поговорить с дейханами.

— И чем же кончились твои разговоры?

Артык, точно провинившийся мальчуган, молча опустил голову.

— Ты даже не пришел ко мне за листовками. Я еще раз спрашиваю: ты выполнил свое обещание?

— Нет, — ответил Артык и умолк.

Иван Тимофеевич с задумчивым видом покрутил кончики густых усов и продолжал:

— Что могут сделать несколько тысяч дейхан в такой огромной стране, как царская империя? Что могли сделать вы, дейхане, без помощи рабочих да еще и попав на удочку своих врагов? Правда, в Теджене не так много рабочих. Но не в Теджене, так в Ашхабаде и Кизыл-Арвате есть рабочие, и особенно много их в России. Рабочие не разрозненны, как дейхане, каждый из которых думает только о себе. Рабочих объединяет уже то, что у всех у них одинаковое положение и у них есть своя организация для борьбы. «Ударишь корову по рогам — у нее все тело вздрогнет», — так, кажется, у вас говорится? Так и здесь: случится что-нибудь с рабочими в Теджене — это сейчас же отзовется среди рабочих в Ашхабаде, в Баку и в других городах. А дейхан рабочие считают своими кровными братьями. Так как же вы начали борьбу с нашим общим врагом, даже не посоветовавшись с нами, не заручившись поддержкой рабочих?.. Что из этого вышло, ты видел сам.

Горячие слова Чернышева заставили Артыка задуматься.