Да хрен два вам! Хорошо, как же! Хорошо там, где нас нет. Минутки тикают, сегодня 9-е апреля уже, два-три года… Или меньше. Я помню, в девяносто первом, зимой, когда реформа Павлова была, так уже в стране бардак был. Комки везде ставили, ВЛКСМ ещё не разогнали, но он не функционировал. Я в тот год ездил на первый чемпионат СССР по рукопашному бою в Барнаул. Проиграл во втором бою какому-то тренеру Степурко. А в первом послал в нокаут его ученика Сергея Пугачева. Вот сколько лет прошло, а помню. Надо сесть и заново свои воспоминания обновить. Но не сегодня. Сегодня бухну. Да, знаю, что не пятница, но тренировок нет. Вернее, сам по утрам дрыгаюсь. Леонидович же после обмена квартирами, который я организовал за два дня, очумел от радости и сейчас там дрелью и перфоратором изводит соседей по этажу. Короче, сказал два дня его не дёргать. Я вообще поражаюсь возможностям не такого уж и высокого начальства в крайкоме КПСС в своём лице. Нигде отказа не встречаю. Вот, например, на понедельник у меня встреча с очень известным и богатым бизнесменом и политиком будущего. Суть встречи? Помогаю ему получить право на разработку Олимпиадинского месторождения золота. Да, пока артель «Полюс» не так известна, как, например, Тукмановские артели, но у неё энергичный и знающий председатель. Для государства старатели выгоднее — у них золото принимают на порядок дешевле, чем у государственных предприятий. Что помню, так это передовые технологии по извлечению золота там, на Олимпиадинском, использовались. Хотя, как передовые?… Спецбактерии какие-то использовались. Эта технология давно известна — её наши ученые в лабораторных условиях еще в 60-е гг. разработали. «Полюс» внедрил их разработки, выработал собственный штамм микробов, которые сначала разлагают руду, а уже потом начинается процесс извлечения золота традиционным способом. До этого далеко ещё, да и я здесь помочь не могу толком. Единственное, что оказалось в моих силах, так это правильного человека подтолкнуть на разработку месторождения. Шенин был не против, но сказал:
— Если взял на себя какую работу, то и ответственность взял за результат. Молодец, что помогаешь.
Я аж офигел от такого доверия!
А Олимпиадинский ГОК в тот период, когда я работал на постройке хвостохранилища и дамбы, выдавал золота на сотни миллионов долларов в год. Если честно, я обрадовался возможности как-то применить на практике свои знания из будущего.
Резко даю по тормозам, чуть не задавив при этом мелкую собачонку, которая, вырвав поводок у своей хозяйки, кинулась мне под колёса.
— Смотри, куда едешь! — кричит… Евочка из горкома ВЛКСМ, моя бывшая сотрудница.
— Ой, Толя, извини! — узнала и она меня. — Я так испугалась за Жужу.
— Ничего, главное Жужа не пострадала. Тебя подвести?
— Да тут до угла. Ну, подвези, — соглашается девушка.
Ева симпатичная, стройная и не замужем. Тем не менее я её чуть не уволил в своё время. Дело в том, что в горкоме она работала по отцовскому блату, а когда тот переехал в другой город, и Ева осталась без покровительства, то лишь чудо её спасло тогда от увольнения. Тогда спасло, а когда меня не стало, её выжили.
— Да, Толь, выжили! Сначала в другой отдел перевели, а потом вообще подставили, — жалуется девушка.
Но жалуется легко, без надрыва, ведь уже несколько месяцев прошло, она остыла, ну, и нашла себе новую интересную работу. В райпотребсоюзе. С приходом Федирко на первые роли, у нашего краевого союза открылось второе дыхание.
— Четыре строительных управления, собственный авторемонтный завод, парк на две тысячи автомобилей. Завоз товаров за полярный круг. Связи с Японией, Кореей и европейскими странами!
Информация из Евы лилась широкой рекой.
— А ты чем вечером занята? — спрашиваю я девушку.
— Да ничем, завтра выходной же. Дома буду сидеть с бабушкой. А что?
— Может, погуляем? В кино сходим или в оперный театр…, — предлагаю я.
— Можно. Хорошо бы в театр, наш оперный сейчас Евгения Онегина даёт. Там замечательный солист…
— Знаю. Дима Хворостовский. В театр так в театр, как знал, костюм надел.
— Ты что! Билетов нет! — смеётся Ева.
— Для крайкома найдут.
Глава 20