Решала

Вечером опять совещание тренерского совета, и неожиданно я оказываюсь лучший среди всех по физической готовности!

— Хуле тебе, лось сибирский, — беззлобно подшучивал надо мной Витёк.

Светку вызвонить не удалось. Вика сказала, что болеет после вчерашнего, ещё я и виноват оказался в том, что она вчера лишку перебрала — не уследил. Да я за шампанским же бегал, и фруктами!

В одиночестве иду в ресторан на ужин. Накануне нам выдали талоны на питание, так что деньги свои поэкономлю. После вчерашнего в трескучем гостиничном холодильнике только бутылка шампанского и купленная снедь. Пить, разумеется, не собираюсь. Анализируя события, прихожу к выводу, что сегодняшним днём я доволен — Сеул стал для меня на шаг ближе. Расслабленно оглядываю зал. Рядом сидит парочка — бледная девушка лет двадцати пяти и мощный тип лет сорока, с пальцами, унизанными перстнями. Такие золотые печатки с камушками, и, думаю, там не стеклышки. Богатый тип. И властный.

— Ты поняла? — низко прорычав, он взял девушку сзади за шею и слегка склонил её голову к столу.

— Да, — сквозь брызнувшие слёзки торопливо произнесла соседка.

Происходящее мне перестало нравиться.

— Эй, бычок! Тебя кто учил так с женщинами общаться? Мама? — негромко, стараясь не привлекать лишнее внимание, спросил я, вставая.

Дядя, недоуменно обернувшись, ринулся было ко мне, но, передумал и быстрым шагом вышел из зала, бросив мне напоследок угрозу:

— Поговорим ещё.

Ну и славно, драка в ресторане это не то, что мне сейчас нужно.

— Вы зря ему что-то сказали! Вы не знаете, что это за люди! — закусив губу, произнесла бледненькая.

— Поверь, это они не знают, что я за человек, — усмехаюсь и внаглую присаживаюсь к девушке за столик. — Я Анатолий Штыба, а вас как зовут?

— Екатерина, — слабо улыбнулась дама. — Но тебе лучше уйти.

— Рассказывай, — решительно потребовал я и откинулся на спинку стула.

— Нечего рассказывать, денег я должна и много, — призналась моя новая знакомая, вытаскивая пачку «Родопи». — Полторы тысячи.

Постепенно оттаивая, девушка рассказала историю величия и падения Цезаря Бирото в русском варианте. Кооператорша из Тулы, так же как и далекий персонаж Бальзака, занялась производством косметики, и дело поначалу шло хорошо — мыло, пудра, одеколон раскупались на ура. До этого Катя пять лет отработала на московской фабрике «Свобода» технологом производства и в нюансах производства этого вида товара разбиралась превосходно. А вот с экономикой у неё беда, цены она поставила ниже магазинных, и, я так понял, рентабельность была почти нулевая у неё. А ещё она честно заплатила налоги, а ещё заняла некую сумму для расширения производства… И теперь её вынуждают… нет, не торговать телом, как я сначала подумал в силу своей испорченности, а передать кооператив в чужие руки за смешной долг в тысячу пятьсот рублей!

— Ты же говорила, что на доходы машину купила? Продай её и делов-то, — даю дельный, как мне кажется, совет я.

— Машину я разбила, сейчас она в ремонте. И за сколько её продам? Я этот «Москвичонок» купила за три тысячи с рук. Да и не нужны им деньги, а моё оборудование и знания нужны.

— Это их проблемы, деньги отдай, расписку забери и посылай их лесом. Если что, в милицию иди, — советую я, а сам стараюсь вспомнить, промышляли ли уже в это время рэкетом?

Я лично в 88-м в армейке был, так что из меня свидетель зарождения этого вида преступлений не очень хороший.

И тут, невесело усмехнувшись и затянувшись сигаретой, Катерина меня сильно удивила:

— Этот, которого ты «бычком» назвал и есть милиция.

Глава 24

Это, конечно, полностью меняло мой план действий. Чего вообще лезу в это дело — я и сам не знаю. Но, выяснив, где остановились друзья мордатого рэкетира, собираюсь их навестить.

— Э…

Стучусь в дверь. Мой ступор после того, как она открылась, не наигран — в дверях стоит настоящий батюшка. Молодой что-то для священника, но с бородкой, в рясе и с крестом на груди. И на голове у него шапочка такая… не знаю, как называется.

— Ну что, раб божий Анатолий, заходи! — приглашает рослый священник, не забыв при этом широко перекрестить меня.

Обращение ко мне по имени опровергает сомнения в том, что я ошибся номером. Очевидно, пробили как-то меня, наверное, описав внешний вид дежурной по этажу, ну или ещё как-нибудь. «Слабоумие и отвага» — мой девиз, и я смело захожу в номер. Там, кроме ресторанного бычка, сидит ещё один персонаж — еврейской наружности пухловатый весельчак, на вид лет тридцати, и улыбается мне золотыми зубами. Его вид резко отличается от вида недовольного ресторанного мужчины.

— Гадаешь, откуда я тебя знаю? А я не всегда был в рясе. Шесть лет назад ещё бегал в военной форме в одной южной стране, и человека, который организовал «Союз ветеранов Афганистана», я знаю.

— «Союз воинов-интернационалистов», — на автомате поправляю я.

— Как твою фамилию узнал, так сразу своим братанам и позвонил, — пояснил мне святой отец. — Говорят ещё, что ты член сборной СССР по боксу и хорошо с министром Власовым знаком.

— А это откуда знаете? — реально растерялся я.