Решальщики. Движуха

— Ну ни хрена себе — извини! Локатор показывает девяносто один кэмэ… нормально, а? Превышение скорости более чем на тридцать кэмэ/час! В зоне действия знака «дети», между прочим! Вы что же это, водитель? Па-а-прошу пройти в наш автомобиль. Будем фиксировать нарушение.

Внутренне посмеиваясь, Петрухин выбрался с водительского сиденья и прошел вслед за инспектором к гибэдэдэшной машине, внутри которой сидел второй гаец — постарше и с лицом крепко пьющего человека. На коем, на лице, сейчас отчетливо читалось глубочайшее и кровожадное удовлетворение.

Дмитрий законопослушно забрался в салон. Тем временем молодой гаишник через окно передал его водительские документы второму, отчеканил: «Девяносто один кэмэ час!» — и, соблюдая субординацию, деликатно отошел в сторонку.

— Гонщик, — одобрительно кивнул старший по званию, заглядывая в петрухинские права. — Вы, Дмитрий Борисович, нарушили.

— Погоди, старшОй, погоди. Скажи: тебе это все надо?

— Что?!

— Мораль мне читать, бумаги какие-то оформлять? Тебе это надо?

Петрухин говорил непринужденно и уверенно. Он обращался к инспектору на «ты», но сейчас это не выглядело хамством. Напротив — все проистекало совершенно естественно. Да оно и не могло быть по-другому, так как на протяжении очень многих лет экс-капитан милиции Петрухин ежедневно общался с такими вот «сержантами и старшинами».

И немолодой пьющий гаишник это почувствовал.

Потому сейчас и не перебивал Петрухина. Он слушал.

— Тебе это надо, дружище? Ты же видишь: я не пацан, трезвый, за рулем больше десятка лет. Улица пустая совершенно. Ну был грех — газанул. Вас не заметил. Вон как вы ловко замаскировались… Давай так — две штуки с меня и разошлись краями. Я нормальный мужик, и ты нормальный мужик. Ну так чего мы будем кобениться?

Тем временем в салоне «фердинанда» Зеленков разжевывал недогоняющим Саше и Вите, для которых любой гаишник априори считался «вражиной», коего следует обходить и объезжать за версту, тактику Петрухина:

— Эх, молодежь! Митьке… то есть, конечно, Дмитрию Борисычу… потребно законтачить с этими гибэдэдэшниками. А как это сделать? Можно, конечно, просто подойти: здрасте, я ваша тетя! Но это — непрофессионально. А Митька… то есть, конечно, Дмитрий Борисыч, он — опер. Он контакт грамотно завязывает. Потому как все выглядит естественно: дорога, водитель, ГИБДД, нарушение. Повод самый что ни есть натуральный. Сейчас он сумеет расположить гаишников к себе, потому как стимульнет их материально. Да, други мои, взятку еще никто не отменял! Невзирая на реформы и переименования. Министры МВД приходят и уходят, а кушать хочется всегда!.. Ну а когда один дал — другой взял, то вроде как оба повязаны, оба испачканы. На первый взгляд — пустяк, мелочь. Ну даст им Митька…

— То есть, конечно, Дмитрий Борисыч, — подкорректировал шефа Соболев.

Зеленков хохотнул и поправился:

— Точно — Митька. Ну даст он им штуку-две. Ерунда, мелочь, но уже ясно, что какой-то общий язык есть. Значит, и дальше можно о чем-то договариваться. Понятно?

— А если не возьмут? — усомнился Саня.

— Эх, молодежь, молодежь! У тебя, может, и не возьмут. А у меня или у Митьки возьмут… куда они денутся?

— Неужто все опера такие хитрые?

— А при чем здесь хитрость? Это, брат, не хитрость, а оперативная смекалка. Так-то… Э-эх, молодежь!

Спустя пару минут Петрухин вылез из салона милицейского «жигуленка». Он направился к «Фердинанду», а его место занял сгорающий от финансового вожделения молодой инспектор.

— Ну как? — спросил Зеленков.

— Порядок, — ответил Дмитрий, — познакомились.

Он сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и добавил:

— А сейчас продолжим знакомство… углу́бим, как говорил один выдающийся политический мудак.

Петрухин сделал пару затяжек, растоптал сигарету подошвой кроссовки и…

И двинул обратно.

Гайцы в «жигулях» молча наблюдали за тем, как Петрухин с озабоченным лицом постоял немного возле «фолькса» и, вместо того чтобы скоренько смотаться, неожиданно направился в их сторону.

Старшо́й насторожился. Оно понятно: только что он получил взятку, и, хотя нарушитель-взяткодатель произвел на него самое благоприятное впечатление, дело сейчас вполне могло запахнуть керосином. Самое хреновое, что у старшОго с недавних пор нарисовались реальные проблемы с руководством из-за склонности к употреблению алкоголя. А буквально два дня назад замкомандира батальона так и вовсе сказал ему: «Смотри, Скворцов! Ты меня уже достал. Я тебя все равно подловлю и отымею по полной схеме!» И вот теперь… А вдруг этот питерский нарушитель и есть подстава майора? Вдруг денежка меченая?

Приближающийся Петрухин не мог знать, о чем сейчас думает старший сержант Скворцов, однако по его напряженному взгляду кое-что просек. Посему, окончательно определившись с тактикой новой беседы, без приглашения потянул ручку двери на себя и через пару секунд по-свойски шлепнулся на заднее сиденье «жигулей».