Решальщики. Перезагрузка

В понедельник, который в «Магистрали», невзирая на праздник, был рабочим днем, Строгов прикатил в офис ровно в девять. В принципе, он мог бы приехать и гораздо позже, потому что загружен был в последнее время слабо. Бывшему другу юности Брюнет больше не доверял, к новым сделкам не допускал, и Строгов вел только те темы, которые обязательно требовали его личного участия. Да и они потихоньку передавались другим сотрудникам. Работа Игоря Васильевича в «Магистрали» определенно подходила к завершению. Он все еще занимал свой шикарный кабинет дверь в дверь с Брюнетом. Его всё так же уважительно называли по имени-отчеству, но всем было ясно: Строгову в «Магистрали» не работать. Это было чертовски обидно и несправедливо. Ведь именно он, Строгов, стоял у истоков дела. И сделал не меньше, а может быть больше, чем Брюнет. И Виктор должен был это понимать. Понимать и не подталкивать друга детства в пропасть, а напротив — помочь… Да, сорвались несколько сделок, включая финскую. Да, в прессе появились заказные статьи. Да, финансовые документы попали под контроль УБЭП. Но все поправимо! В конце концов, ведь можно заказать встречные статьи в газетах. Можно провести дополнительные переговоры с партнерами, можно «договориться» с УБЭП, в конце концов. Но!..

Только с Брюнетом нельзя договориться. Вместо того чтобы нормально, по-мужски перетолковать за бутылкой коньяка, Витя нанял двух каких-то ментов. И эти два отморозка роют теперь под него, под Игоря. Ясно как день, что нарыть они в итоге ничего не смогут. НИ-ЧЕ-ГО! Но чтобы оправдать свой гонорар, наверняка представят как-нибудь «отчет о проделанной работе», в котором обольют Строгова грязью. Доказать ничего не смогут, но всё поставят под сомнение, подберут свои хитрые ментовские формулировочки… Игорь Васильевич понимал, что дело дрянь. Совсем дрянь. Брюнет выпрет его из фирмы, поставит на бабки в возмещение ущерба. А он уже и так попал… крепко попал. И все рушится. Рушится на глазах, и ничего нельзя сделать…

…Строгов приехал ровно в девять, поставил свой «БМВ» на стоянку, торопливо, поминутно оглядываясь по сторонам, прошел в офис и сразу укрылся в своей норе-кабинете. Подобная осмотрительная поспешность с его стороны объяснялась, в первую очередь, нежеланием столкнуться в коридорах «Магистрали» с неразлучной парочкой рыскающих ищеек. В последнюю их встречу эти двое настолько откровенно сканировали топ-менеджера своими якобы все за него давно понявшими взглядами, что на душе у Игоря Васильевича сделалось на несколько порядков пакостнее. Хотя, казалось бы, куда уж боле?.. Другое дело, что предпринятые Строговым предосторожности сегодня оказались излишни: выклянчивший внеплановый выходной Купцов укатил с сестрой в Выборг, а Петрухин, загнав с утра микроавтобус на процедуру ускоренной тонировки стекол, общественным транспортом отправился на улицу Стахановцев. Разыскивать неведомую Елену Таранущенко, телефон которой неожиданно всплыл в ходе ведущегося партнерами расследования.

* * *

Загадка отсутствия номера квартиры в озвученном Свириденко адресе проживания барышни разрешилась уже на подходе к зданию: девятнадцатый «стахановский» дом оказался общежитием студентов Российского государственного гидрометеорологического университета. Сюрприз, мягко говоря, неприятный. Так как в части отыскания иголки в стоге сена общага, с ее извечным вавилонским столпотворением и, как правило, дырявой системой учета реально проживающих, даст сто очков форы иному многоквартирному дому. Посему Дмитрий недобрым словом помянул отлынивающего напарника, который, будучи дружен с Яндексом, вполне мог определить статус здания загодя. И тогда, разработав соответствующую легенду, поиски госпожи Таранущенко можно было попробовать организовать через гидрометовский ректорат…

…Ну да, как говорится, все мы задним местом крепки. Не привыкший пасовать перед трудностями Петрухин поднялся на крыльцо, толкнул тяжелую входную дверь и вошел в полумрак вестибюля. Здесь он предсказуемо наткнулся на вертушку турникета и будочку, она же домик, охранника. В будочке теплилась жизнь, представленная громко работающим телевизором и молодым парнем в гламурном камуфляже: фасон, а-ля «сам себя боюсь, а бабам нравится». Парень поворотил голову на звук хлопнувшей двери, натянув на лицо выражение пытливой суровости и засветив Петрухину прикрепленный на кармашек куртки бейджик, гласивший «ОП Рубикон. Георгий Стасов».

— Вы к кому?

— Ну, во-первых, здравствуйте, — демонстрируя небывалое душевное радушие, растянулся в улыбке Петрухин.

— Здрасте, — не оценив растяжки, буркнул охранник.

— А во-вторых, я к вам, товарищ Георгий Стасов… Хм… А вообще, это весьма символично.

— Чего символично?

— Не обращайте внимания, это я так, о своем, — отмахнулся Дмитрий. Впрочем, тут же прозрачно-пространно пояснил: — Просто я, знаете ли, буквально на днях тоже в каком-то смысле перешел Рубикон. И вот — снова на него натыкаюсь.

— Чего надо-то?